Виктор Квашин - Погладить запретного зверя

В трёх десятках шагов шумела река Кема. Берег здесь был довольно высок, метра три над водой. Тут, немного ниже по течению был брод, с правого берега сюда приходила дорога и шла далее вдоль берега, как и объяснял Иван Мурунов. А на противоположном берегу возвышались полукольцом отвесные скалы, под которыми кипела река, а над ними с писком носились стрижи. Красота!

— Красота! — сказал Юрий Сергеевич, вспомнив о магнитофоне. — Время: шестнадцать двадцать пять. Я нахожусь около избушки. Иду вверх по течению, по дороге.

Где переходить реку, он не знал. Дорога и после разделения реки на два рукава шла левым берегом. Он выбрал пологий спуск, на берегу разделся, уложил брюки и ботинки под клапан рюкзака и шагнул в ледяную воду. Уже на первом десятке шагов пожалел, что не выломал палку. Камни были скользкими, ступни от холода не чувствовали дна и отказывались подчиняться. Переступая, как на протезах, с единственной мыслью устоять против течения, Юрий Сергеевич всё-таки выбрался на берег и уселся на валун отогревать ноги.

— Восемнадцать десять. Перешёл бродом первое русло Кемы.

Чтобы дойти до второго русла по кустам и острой гальке, пришлось обуться. Второе русло далось труднее, хоть и взял длинный шест. Под дальним берегом глубина оказалась максимальной, его сорвало, но, окунувшись, он всё-таки уцепился за куст, встал на ноги, и выбрался на песок.

— Девятнадцать ноль-ноль. Перешёл второе русло. Ставлю лагерь для сушки и ночлега.

— Девятнадцать сорок. Палатку поставил, костёр горит, одежда сушится.

Ужинать Юрий Сергеевич не хотел. Попил крепкого чаю с Любиными пирожками и стал разглядывать вечер. Горы вдруг потеряли рельеф, сгладились сумраком, сделались сиреневыми на фоне фиолетового неба. Звёзды проступали всё явственнее. Он отвлёкся налить чай, а когда посмотрел на небо вновь, оно исчезло. Наползли облака, которые спустились и окутали всё вокруг непроницаемым холодным туманом. Все звуки стали неестественно глухими. Юрию Сергеевичу стало зябко и неуютно. Он подбросил в огонь припасённую заранее валежину и полез в спальник.

Спалось тревожно. Наверно ещё не устал и не привык к звукам тайги. Река то мерно шумела, то вдруг принималась с грохотом перекатывать по дну валуны. Иногда казалось, что кто-то шлёпает по воде, и Юрий Сергеевич думал, что это может быть медведь, и хотел уже вылезать, чтобы разжечь костёр, но звуки затихали. Он засыпал, но слышался неясный шум в ивняке. С рассветом он заставил себя подняться.

— Ноль семь сорок. Подъём. Густой туман. Сыро, холодно. Варю чай.

— Ноль восемь пятьдесят. Собрался. Выхожу вниз по берегу к устью реки Мрачной.

— Девять тридцать. Немного заблудился. Пошёл по тропе, она оказалась медвежьей. Выбрался снова на берег. Отдыхаю. Мошка.

— Десять тридцать. Вышел к устью речки шириной около пятнадцати метров. Полагаю, что это Мрачная. Иду вверх по ней. Берег местами заболочен, валежник, кусты. Видимость ноль.

— Одиннадцать часов. Завал. Огромное нагромождение деревьев, веток. Буду обследовать.

Часа два Юрий Сергеевич лазил по самому завалу и вокруг него. Нашёл место, где стволы были распилены. По-видимому, в этом месте находилось тело Павла Лемехова. Довольно высоко над теперешним уровнем реки. Ничего, ни единой нитки, кроме рваного полиэтиленового пакета на ветке в стороне, обнаружить не удалось. Да и надеяться на это было нельзя. Просто отдал долг.

Потянул ветерок, раскрыл синее небо, обнажил скрываемые в тумане покрытые ивняком берега с галечными пляжиками, и сразу стало веселее. Мошка исчезла, будто напугавшись солнца. Юрий Сергеевич скинул куртку, разулся, ополоснул ступни в освежающей струе и уселся на отбеленные течением брёвна. Под синим небом и тёплыми лучами было так приятно, что мрачные мысли исчезли, и настроение поднялось к верхней планке.

Солнышко грело недолго, вновь натянуло туман, налетела мошка, пришлось одеваться. Юрий Сергеевич рассказал магнитофону о своих изысканиях на завале и углубился в береговые дебри. Недолго побродив по левой стороне долины, он наткнулся на тропку, явно хоженую, не звериную, а именно человечью. По ней и двинулся в направлении истоков речки Мрачной.

— Тринадцать сорок, перебрался по стволу дерева через ручей — левый приток Мрачной.

— Четырнадцать тридцать. По спиленному дереву перешёл на правый берег Мрачной. Отдых.