Юрий Леляков - Небо в кратерах дюн [СИ]

— Я помню, — сказал Дукаранч. — Бывает, что заря расходится послойно, такими брызгами… Откуда они? Дело в том, что как-то один жрец услышал от Фрелу: заря очень липкая, но очень сладкая! Он взял большое ведро и пошёл набирать зарю, но привык наклоняться в сторону, обратную ведру… Поставив ведро, он качнулся, сделал пол-оборота вокруг своей оси, и увяз вниз головой в ведре… Драконы вытащили его, а брызги зари превратились в кометы, серебристые облака и слои зари…

Караван возвращался в Зершанчари…

…Но опять — оборвалось!

Опять — Высожарский будто очнулся…

(И вот — как понять? Одно дело — богатая образность, другое — спутанность ассоциаций…

И — не зря же открылось!

Ещё один мир… И — наверно, будет о нём дальше?..)

…Как и дéлжно, на 17-й день вечером на плато Кевменирум — на самом востоке центральной части пустыни Агварасичорпн, занимавшей самый большой из трёх континентов планеты Колось — внезапно утих могучий рёв песчаной бури. Медленно опускался вниз мутно-красный Эян, слабо просвечивая сквозь тучи умчавшегося на запад песка. Небо быстро очистилось, обрело изумительный голубовато-зелёный оттенок, и лучи Эяна вновь стали ослепительно-жёлтыми…

…Когда Эян зашёл, они позеленели — а высоченные барханы вдали, на юге и на севере, поминутно пылали зелёным золотом. На востоке ярко светили четыре спутника: два больших, обращавшихся вокруг общего центра — и два маленьких, по одному у каждого, в качестве вторичных спутников… Четыре ярких круга заставляли скалы отбрасывать четыре тени. И всё же небо было настолько чистым, что Аорара — внутренняя по отношению к Колосю планета… (?) …отбрасывала хорошо заметную пятую тень, а сияние спутников не могло затмить разноцветья разгорающихся звёзд. Они сияли всю эту ночь — чистые и далёкие, как неосуществимые мечты; и должны были теперь сиять так же каждую ночь: в Агварасичорпне наступил Сезон Ясного Неба. И это продлится полгода…

…На низкой скалистой горе, у подножия которой бугрились светло-жёлтые барханы песка (нанесённые, может быть, с далёкого полуострова Молчаливого) — стояло невысокое здание из зеленовато-серебристого колосианского полевого шпата. За 2 часа до рассвета тяжёлая герметичная дверь, открытая сильной рукой, быстро раскрылась. На пороге стоял человек в светло-сером комбинезоне. Его восьмиугольные глаза смотрели на юго-запад. Резко выступавшие вперёд и в стороны скулы, широкий подбородок и рельсовидный нос, бугром переходящий в отрицательный угол лба, большие надбровья — всё это придавало его лицу в тусклом свете заходящих спутников жутковатый вид…

Он стал медленно спускаться широкой и длинной лестницей, вырубленной в горе. Прислонившись к перилам, он осмотрелся вокруг. Из ярких звёзд воображение выкладывало многоугольники, крестики, овалы, треугольники, ромбы, а кое-где получались звёздчатые орнаменты и фантастические существа. Двойная планета Лебайт, состоящая из двух одинаковых, близких одна к другой, ярко светила слева и что-то напоминала…

(Опять — иные названия, строение системы!

И снова — не всё так буквально? «Аорара»!..)

…— Вспомнил! — тихо произнёс он. — Надо спешить…

Он быстро пошёл вниз по лестнице, дошёл до подножия горы, и двинулся дальше через барханы извилистым путём, чтобы не завязнуть в сыпучих песках и не опоздать к важному делу. Близился рассвет. Он напоминал о себе слабым сиянием, лившимся из-за горизонта и заметно пригасившим звёзды.

В сотне метров от подножия горы располагалось здание, которое мы, земляне, назвали бы хлевом. Там вот-вот должны были пробудиться от сна, в который они впадали во время бурь, большие, как быки, ящеры с огромными змеиными языками и пятью лапами. Верных друзей надо было поскорее выпустить и накормить. Герметичные двери спасали их от песка, но лишали возможности по собственной воле выбраться наружу. Песок не доставлял ящерам неприятностей, но не отопри их человек, они бы не могли выйти…

…За час до рассвета небо уже пригасило окончательно самые слабые звёзды. До ангара с ящерами оставалось уже метров 30, и он замедлил шаг. Теперь спешить было некуда. Скоро ящеры проснутся и заревут от голода, но он очень быстро их выпустит, накормит и напоит — ведь до ангара уже недалеко. Он не заставит их долго мучиться…

Он ещё больше замедлил шаг, потом встал окончательно. Его внимание привлекли летающие пауки. После бурь они всегда начинали брачные игры, торопясь отложить яйца и вывести детёнышей задолго до наступления Дней Огня, когда температура в некоторые дни в полдень превышала +70 °C (рекорд +76,8 °C), и только ночью падала до 20–30 °C. До этой страшной жары детёныши окрепнут в камерах, скрытых под грунтом. У них вырастут крылья, и они полетят через тысячи километров в далёкую Северную Страну Дождей…