Марк Шейдон - Проклятие Звёздного Тигра. Том II [СИ]

— Так он, вэй’Ченселин, в сарайку влез, чтоб воровать, а я и поймал. Они ж все воры, менестрели-то!

— Неправда!

Мальчик закусил губу, глядя на Луча растерянно: словно сам от себя подобной смелости не ожидал.

— Неправда что? — прохладно осведомился Чен. — Что все менестрели воры, или что сие наименование лично тобою заслужено?

— Я только взял грушу с земли, милорд. Ведь это можно. Я не рвал. Она сама упала.

— Сама, — насмешливо пробурчал кто-то из крестьян. — Ясно, упадёт, коли пнуть дерево хорошенько!

Лицо менестреля вспыхнуло; покрытые синяками тонкие руки отчаянно сжались. Глаз он не отвёл.

— Дерева я не касался, милорд. И там были ещё груши, на земле. Я всего одну взял. Мне было так…

Он вдруг замолчал и склонил лицо, явно демонстрируя страх человека, сказавшего лишнее.

— «Так» что? — резко спросил Ченселин. Шагнув к нему, приподнял его подбородок: — Ну?

Мальчик смотрел с абсолютной безнадёжностью. В синих глазах блестели слёзы.

— Жарко, и всё кружилось… Я никогда не болел! — он отвёл взгляд, похоже, стыдясь этой вспышки. — Я думал, у меня… Значит, нет, если я мог заболеть. Но я не вор. Правда.

— Ух ты! — не утерпев, взвился парень. — А в сарайке кто был?! Гляжу в окно, а он и вылазит, тишком да с оглядкой! Не вор, слыхали?! Врёт и не заикнётся, дрянь бесстыжая! Зачем в сарайку забрался, а?!

Мальчик едва заметно подался к Лучу — будто посреди общей враждебности просил у него защиты.

— Дождь ведь до рассвета. А кто меня ночью в дом бы пустил?

— Я б тебя и днём не пустил сроду! — заверил парень. — Не верьте вы ему, милорд. Врать-то складно все они горазды. Вы на него гляньте, честная жизнь не по нём, сразу видать. Менестрель, одно слово!

Джаэлл, стоявший за его спиной, опасно сощурился. Чен отметил: напомнить ученику, что Звезда не одобряет использование Чар для сведения счетов с не-Вэй. Или не напоминать?

— Ты полагаешь, — вкрадчиво промолвил он, в упор глядя на парня, — без твоих указаний Луч Звезды неспособен определить, верить кому-либо или не верить?

— Ох, милорд, что вы! Да я ж вовсе не то хотел… я и не думал!..

— Не сомневаюсь, — сухо заверил Ченселин. — А жаль. Думать, знаешь ли, занятие весьма полезное. Сделай одолжение, подумай вот о чём: ты видел, как он вышел из сарая и поднял грушу с земли.

Парень радостно закивал: наконец-то грозный Луч оставил его в покое и занялся менестрелем!

— А когда и что он украл? Будь добр, разъясни.

— Ну… — у парня растерянно забегали глаза. — Нет, он же не успел… так хотел же, милорд, он ведь…

— Менестрель, — кивнул Ченселин. — А ты, очевидно, Вэй, если умеешь узнавать намерения.

Его собеседник неловко переступил с ноги на ногу.

— Так, милорд… коли все они воры, а тут он и лезет тишком из сарайки… так, ясное дело, я и решил…

— Это неясное дело!

Даже Джаэлл поёжился.

— Ты «решил» до полусмерти избить человека за ночь в твоём сарае, и «все они воры» — единственное оправдание?! Чудесный повод для порки! — теперь уже многие покраснели и прятали глаза, не смея взглянуть ни на Луча, ни друг на друга. — Всех, разумеется, ты не знаешь. Знаешь ты слухи — а они редко бывают правдивы.

Он положил руку мальчику на плечо. «Вэй должен рассчитывать лишь на себя». Но он и не просит помощи. И тратит последние силы, чтобы не упасть в обморок на глазах у этих людей. Гордый. И терпеливый. Вот из таких и выходят Вэй.

— Для определения намерений у вас есть Неверин Тэнли. Насколько я знаю, он никуда не отлучался. Что помешало, — он в упор смотрел на несчастного парня, — спросить его, прежде чем хвататься за кнут?

Тот подавленно молчал: по всему выходило, что он здорово влип, и дёшево ему не отделаться.

— Ни вины, ни дурных намерений я не заметил, — подвёл итог Магистр. — Джаэлл!

«Взгляду Звезды» я его выучил, удовлетворённо отметил Чен: миг назад ничем не выделялся среди крестьян, а сейчас — выглядит едва ли не принцем. Никто бы не поверил, что надменный юный Вэй пять лет назад тоже был запуганным, всеми презираемым менестрелем, а восемнадцатилетний Луч встретил первого своего ученика в кладовой трактира — с частью её содержимого в карманах.

Юноша опустил ресницы: наверняка угадал, в каком направлении устремились мысли Учителя. Чен едва заметно усмехнулся — Джаэлл всегда отличался проницательностью. «Я поступил правильно, когда вместо наказания взял тебя в ученики, мой милый. Ты так не думал, судя по трём попыткам сбежать. А спустя полгода смеялся над собой за те попытки и даже в глубинах сердца не рвался прочь. Чар-Вэй, не знавший Ступеней Боли… благодарность твоя или ненависть ожидает меня в конце?»