Павел Шумил - Кот в муравейнике

— К черту японские церемонии. Как я по вам соскучился, пушистики мои!

А потом окрестил Тамарр Тигррой. Лапочку оставил Лапочкой. И повел знакомить с базой.

Базу накрывал прозрачный купол, разделенный гермопереборками на восемь секторов. И еще по горизонтали — пополам, на два высоких этажа. Но главное здание — под землей. Подземная база раза в четыре больше, чем Хранилище. А купол — это зона отдыха. Пока — пустая. Голые, почти везде прозрачные стены и полы. Технические коридоры, заполненные трубами и кабелями. Индустриальный стиль, в общем. Папа сказал, скоро все это безобразие скроет зелень.

Разумеется, первым делом нас накормили. Затем расселили по комнатам. И предупредили, по местному времени здесь вечер. Скоро начнет темнеть, и лучше нам лечь спать, чтоб организм быстрее перестроился.

Пустых помещений в жилой зоне — выше крыши. Что характерно — все уже с мебелью! Сестренка выбрала нам шикарные апартаменты из четырех комнат. Пока я подключал свою планшетку к информационным каналам местной сети, Тамарр и Кирра сдвинули вместе три кровати!

— Что вы творите? — закричал на них я. Жены смутились Но Кирра…

— Недовольные могут спать на коврике под дверью, — заявила она и показала мне язык. Пришлось объяснить неразумной, кто в доме хозяин. И трехкратный количественный перевес — еще не обязательно победа, если противник боится щекотки.

Но все-таки, три на одного — это много. После упорного сопротивления я одержал поражение и был коварно закатан в одеяло. Спасла мама, заглянувшая пожелать спокойной ночи.

А на следующий день нас, одетых в скафандры, отвезли в бескрайнюю, плоскую как стол пустыню. И объяснили, что у нас под ногами — океан! Только насквозь замерзший совсем недавно — пару десятков миллионов лет назад. На лед намело ветром несколько метров песка. Но льда на планете выше крыши, Хватит, чтоб покрыть трехкилометровым слоем всю поверхность. А если планету чуть-чуть подогреть, появятся материки и океаны. И почему бы это не сделать нашим потомкам?

Папа верен себе. Пустыни ему мало. Слишком просто. Теперь собирается прибрать к рукам целую планету!

На следующий день нас, гостей, пригласили посмотреть на старт эксперимента «Водогрей». И я понял, из каких соображений была назначена дата визита. Эксперимент решено провести приблизительно в тысяче километров от базы, где под метровым слоем песка скрывается восемь с половиной километров льда.

Водогрей — это блестящий металлический шар диаметром около десяти метров. Когда он будет включен, его поверхность нагреется до двух тысяч градусов. Больше нельзя — расплавится сам шар и его автоматика.

Плотность выбрана так, чтоб шар тонул в воде, но плавал в расплавленных горных породах — гранитах и базальтах. А прочность… Прочность шара зашкаливает за все разумные пределы. Запаса энергии в шаре хватит лет на тридцать-пятьдесят. По обстоятельствам, в зависимости от теплоотдачи.

Когда мы по десять раз обошли вокруг шара, ощупали и обстучали его, а краулер на гравиподушке, что привез его сюда, скрылся за горизонтом, папа сказал, что пора начинать эксперимент.

Мы погрузились в катер, поднялись на километр, отлетели на десять в сторону. И папа нажал на кнопку.

В первый момент ничего не произошло. И во второй — тоже. Шар очень четко смотрелся на экране в пассажирском салоне.

Затем кто-то заметил, что шар начал темнеть. А с земли вокруг него поднимается пар. Слой пара густел очень быстро. Вскоре шара стало не видно. Но сам пар начал отливать багровым. Совсем недолго. Через несколько секунд в земле образовалась дырка, из которой ударил в небо столб пара.

— Глубина погружения пятьдесят метров, сто метров, сто пятьдесят метров, — забубнил голос. После двухсот пятидесяти дырка превратилась в кратер. А струя пара ослабела.

После четырехсот метров пар исчез вовсе. Осталась воронка с довольно крутыми стенками.

— Что-то будет! — произнес папа и велел пилоту отодвинуться от катера еще на пяток километров.

Бабахнуло, когда шар погрузился ниже шестисот метров. Знатно так бабахнуло! Но можно было не отодвигаться. Зато воронка стала значительно больше… и на этом все интересное закончилось. Механический голос отсчитывал метры и километры погружения шара, но на поверхности ничего не происходило. Вообще ничего! Легкий ветерок унес облако пара. Открылась белая от инея воронка, и такой же белый от инея песок вокруг нее.

Шар опустился до расчетной глубины восемь с половиной километров, и стало совсем скучно.