Павел Шумил - Кот в муравейнике

Мама взялась за крышку футляра обеими руками, приподняла и положила перед собой. Сестренка тут же протянула руку и потрогала ее.

— Крышку можете трогать. К активаторам раньше срока постарайтесь не прикасаться, — улыбнулась мама. — Активаторы разрешено трогать только мне.

— Почему? — спросил я.

— Потому что я активировала саркофаг-инкубатор. Он настроился на меня. Люди считают, что у меня с ним особые отношения, он позволит мне больше, чем остальным. Вообще, все, что мы знаем о нем, мы знаем от людей. А им эти знания стоили трех жизней. Поэтому любые эксперименты с деталями саркофага запрещены, а прикасаться к ним имеют право только суперкоты. Ну и я. Меня КомКон назначил хранителем.

Я протянул руку и потрогал крышку. Она была слегка выпуклая, чуть теплая и приятно-бархатистая на ощупь. Что в футляре, я уже видел. И своими глазами, и в учебном фильме. Тринадцать толстеньких дисков миллиметров семидесяти в диаметре. На поверхности активаторов отчетливо проступали довольно сложные значки, по одному на каждом, и все разные. Они были большие, розовато-коричневые, слегка расплывшиеся, как бы нанесенные цветной тушью на влажную бумагу. И один из них я узнал сразу — чуть расплывшаяся косая звезда. Мой знак. Люди считают, что эти значки — просто цифры. Они точно такие же, как на человеческих активаторах. И расположены в том же порядке. Косая звезда на втором слева диске. И я лежал во втором инкубаторе слева. Кирра лежала в первом.

— Ваши жизни однозначно связаны с этими активаторами, — продолжила лекцию мама. — Если кто-то из вас погибнет, его активатор распадется. Даже пыли не останется. Если уничтожить активатор, погибнет суперкот. Поэтому мы спрятали активаторы в этом хранилище, куда есть доступ только вам. Теперь смотрите, как активаторы извлекаются из футляра.

Мама забрала паучка у Тамарр, поставила лапками на мой активатор, нажала и отпустила кнопку на спинке. Лапки паучка раздвинулись и плотно обхватили края диска. Взявшись за паучка, мама принялась осторожными движениями как бы вывинчивать активатор из гнезда. Наконец она вытянула его из гнезда и стала осторожно поднимать над футляром все выше и выше, и видно было, как тянутся за серым толстеньким диском тонкие белесоватые нити, утоньшаются, лопаются одна за другой, и когда лопнула последняя, мама повернула диск нижней поверхностью вверх. Я увидел там среди шевелящихся полупрозрачных ворсинок ту же косую звезду, только черную, маленькую и очень отчетливую, словно ее вычеканили в сером материале.

— Не вздумайте трогать, — предупредила мама и дала рассмотреть значок каждому из нас. — Люди считают, нужно приложить этот значок к соответствующему месту на организме кота. Тогда произойдет подключение нейроинтерфейса, и диск приступит к активации третьей сигнальной системы. Сколько это продлится, неизвестно. Что делать дальше, тоже неизвестно. До этой стадии люди не дошли. Предполагается, что прошедший активацию станет Странником.

Мама осторожно ввинтила активатор в гнездо, придирчиво осмотрела футляр и аккуратно накрыла крышкой.

— Этот кружок надо приложить к какому-то месту? — уточнила Тамарр.

— Да.

— А… К какому?

— Мы пока не знаем. У людей в десять лет появилось родимое пятно на сгибе локтя, вот здесь, — мама показала на себе. — Но ни одно обследование не нашло ничего похожего ни на одном из суперкотов. Возможно, пятно появится позднее. Или диск можно приложить к любому месту. Мы пока не знаем. Люди советуют, если почувствуете зов, прикладывать к локтю.

— Понятно, — произнес я.

— Тогда — на выход. Кирра, ты открыла дверь, ты и закрывай.

Обратный путь прошел в молчании. Каждый думал о своем.

— Сын, сообщи Маррте, что мы закончили, — велела мама, когда мы вышли из пещеры Али-Бабы под жаркое солнце пустыни.

Я связался через очки с Марртой. Она сообщила, что подберет нас через полторы стражи.

— Загораем полторы стражи, — передал я и подумал, что стоило взять со склада пару бутылок воды или сока.

Мама села на песок, прислонилась спиной к стене купола и крепко зажмурилась. Не сразу понял, что она плачет.

— Мам, ну что ты… Все живы-здоровы, все хорошо, — я взял маму за руку.

— Там, в ангаре… Я забыла показать… Там пятнадцать звездолетов класса «Призрак», — произнесла мама мертвым, равнодушным голосом. — Тринадцать для вас и два на всякий пожарный… И зарыдала. Сестра моментально оказалась рядом.

— Мама, не плачь. Мы никуда, слышишь, никуда не улетим.