Юрий Леляков - Смерть на орбите [СИ]

(Опять — иное настроение, лексика! Опять — кто-то другой!)

«…На выходе из парка я услышал, что меня догоняют, и обернулся. Это был всё тот же сосед сзади.

— Подожди, поговорить надо, — сказал он, глядя на меня в упор, так что не оставалось никаких сомнений, к кому он обращается… Это было странно. Сегодня я видел этого человека впервые в жизни. И вообще, я не привык к разговорам с незнакомыми людьми. Более того, с хорошо знакомыми, сначала в школе, а потом на работе, я почти не имел никаких контактов.

Я остановился. Он остановился тоже. Теперь я мог лучше разглядеть его. Роста он был среднего… не больше метра восьмидесяти. Сложение тела и черты лица были удивительно правильными…» (Нет, образ неясен!) «…Веcь его облик внушал доверие, и всё-таки я чувствовал себя насторожённо, несмотря даже на то, что людей вокруг было много…

— Ты и есть Охрим Фаленко? — спросил он. Голос у него был странный, мягкий и одновременно металлический, как будто он говорил через отрезок водосточной трубы. К тому же между словами он делал короткие, но заметные промежутки…»

(Так он — киборг? А не — «этот» Охрим?)

«…— Да, — подтвердил я. — А ты откуда знаешь, кто я?

— Об этом потом, — ответил он.

— Может быть, это ты всё время звонишь мне домой и спрашиваешь то Нью-Йорк, то Тель-Авив… — высказал я внезапно пришедшую на ум догадку.

— Нет, — спокойно ответил он. — Ты нужен мне всерьёз. А звонят, если хoчешь знать, твои бывшие одноклассники… А теперь уточним этапы биографии. Дата рождения указана правильно? — он сунул мне… лист фотобумаги. В углу была моя фотография, такая непохожая, что я сам себя узнал с трудом, а дальше — что-то вроде личного дела…»

(Ой, что-то… странно!)

«…— Неправильно, — ответил я. — Во всех документах стоит почему-то 1 января, но родился я 30 декабря предыдущего года. Как это вышло — сам не знаю.

— Год начала обучения в школе?

— Всё правильно.

— Сразу с первого класса?

— А что тут странного? По-моему, надо удивляться, если родители за шесть лет не могут научить детей элементарной грамотности…

— Верно, — согласился он. — Значит, школу кончил в позапрошлом? В том же году…» (Помехи, а сквозь них — отдельные слова?) «…временно работал в… Уволен по истечении срока работы… проходил курс лечения… на нepвной почве… долго не работал, потерял билет — ну, и всё…

— Такое отношение не назовёшь серьёзным, — сказал он без тени улыбки. — Зачем ты тогда вступал в комсомол?

— Я добровольно не вступал. Этого потребовала от меня администрация школы, потому что я портил им отчётность.

— В порядочных шкалах принимают не всех желающих, а тебя, с твоей низкой сознательностью и успеваемостью, тащили насильно?

Это уже задело меня за живее.

— Откуда ты знаешь про сознательность и успеваемость? — спроса я. — Кто навёл тебя на мой след и дал обо мне такую информацию?

— На след навели бывшие одноклассники, — ответит он. — А зачем ты мне, вернее, зачем я тебе… я скажу потом… Надо поговорить с тобой о том, что вообще-то нельзя говорить никому. Поедем? — он указал рукой на машину, стоявшую pядом.

Я воспринял этo врoде бы спокойно, но почувствовал дрожь… Но и не согласиться я не мог — это значило бы оборвать нить, которая впервые в жизни могла бы связать меня с такими людьми, которых большинство… Я сел. в машину на заднее сиденье, твёрдо решив, что открою дверь и выпрыгну на ходу при первом подозрительном признаке. Вмеcте с тем я завидовал ему. Завидовал потому, что всю технику, необходимую для нормального вхождения в жизнь… я получал всегда позже, чем все нормальные ребята моего возраста, что ещё больше осложняло моё и без того сложное положение. Хорошо, когда родители верят в тебя и считает полноправным человеком независимо от возраста, а не доказывают с умным видом, что ума человек набирается к 30 годам, а пока надо просто ходить в школу и кое-как выползать на тройках…

— Куда бы нам поехать? — спросил он.

— А куда ты хотел меня привезти? — задал я ответный вопрос.

— Мне всё равно. Просто надо поговорить без свидетелей.

— Хорошо, — ответил я. — Подъедем к моему дому… Всё равно через два часа я должен быть дома…

…— У тебя всё странно, — согласился он, выруливая на перекрёсток. — Мне говорили, что ты был всегда один. Можешь объяснить, почему?

— Объяснить будет трудно, — начал я. — Я сам долгo искал ответ и не нашёл. Во всяком случае, я отличался от людей, сколько себя помню. А помню я себя с 3 лет 5 месяцев. Кажется, это позже нормы.