Роберт Блох - Шабаш

— Вы гляньте! — шепнул Кайл своим спутникам. — Пиряне! Там, в небе. На чем это они?

Форбс мог бы сказать ему, на чем. Форбс мог бы сказать ему, кто летает над сухой степью в час полночный, и на чем они летают.

Но он смолчал, не желая мешать работе.

Какой-то месяц назад он бы сам среагировал точно так же, как Кайл. Но работа в архивах подготовила его. Теперь он знал о ведьмах.

Ведьмы, оседлав метлы, спешили на шабаш — поклониться Сатане, Хозяину Тьмы.

Конечно, все это было лишь дряхлой легендой. Земной дряхлой легендой, ко всему прочему. Легендой, никак не основанной на реальности.

Но сейчас он их видел. Своими глазами.

Метлы — впрочем, были ли эти длинные жерди метлами? — свистели над головой, спускаясь по нисходящей траектории в кратер. Их хозяева — являлись ли эти странные, оборванные твари ведьмами? — хихикали и взвизгивали, и их голоса эхом отскакивали от стен расселины.

И вот на дне вспыхнул огонь, и каждый раз, когда волшебный порошок срывался с метел и попадал в него, пламя делалось синим. Ведьмы, сбросив свое тряпье, нагими кружили над ним, их измасленные тела блестели в дыму.

— Черт-те-что! — снова пробормотал Кайл, и Форбс задумался, знает ли этот человек, образованный техник, значение произносимых слов. Конечно, «черт-те-что» — расхожая полушутливая ругань. «Черт знает что происходит!» А когда-то, в годы с 1500-го по 1700-й по Старому Стилю, эти слова имели буквальный смысл. В те времена на Земле никто не сомневался во власти черта. Ибо черт знал многое, и люди продавали ему душу за это знание, танцевали вокруг дымных кострищ и нараспев читали заклинания. Dance macabre. Проклятая пляска.

Ведьмы на дне кратера танцевали.

Форбсу ритуал был знаком — опять же, по архивным изыскам. Он знал о порошках, бросаемых в огонь, о ритуальных маслах, о беладонне, аконите и прочих позабытых дурманящих травах. Он знал, что за заклинания они читают — на своем языке, на языке планеты Пирис. Конечно, обращены они были не к Сатане — аудиозапись Форбс прослушал потом не раз, — но в их выкриках было одно повторяющееся слово. Что-то наподобие «Сир».

Но все остальные элементы ритуала были до ужаса знакомы. Когда из тени появилась фигура в плаще с капюшоном, коронованная рогами корта, Форбс вспомнил о Хозяине Шабаша — колдуне, отмеченном Знаком Козла или Черного Оленя. Здесь, конечно же, фигурировал корт — единственное рогатое животное на Пирисе.

Хозяин Шабаша — Форбс не ведал, как звучал его титул у пирян, — возглавил хор голосов. Он вознес тушу корта на костер. Орудуя ножом, наполнил жертвенную чашу и пустил ее по кругу. Взметнулась стена дыма, хор достиг высшей точки, и…

И пришли темрары.

Форбс узнал солдат Хала — по нагрудникам, копьям, мечам и щитам. Они восходили к кратеру по отлогому холму. Впереди шли стрелки, вооруженные арбалетами со стальными стрелами.

Стрелы эти уже летели в дым, а Халовы воины спускались на веревках в расселину.

Кто-то за его спиной крикнул.

Форбс обернулся, но было слишком поздно. Второй отряд темраров незаметно подкрался к ним из темноты. Засвистели мечи — но обрушились они не на головы техников, а на рецепторы, линзы и камеры. В мгновение ока вся сверхточная аппаратура была разбита и раскурочена.

Высокий бородатый воин предстал перед Форбсом, положил руку на сердце в знак приветствия и прошептал:

— Вы должны следовать за мной. Такова воля Хала.

Форбс услышал возмущенный крик Кайла и осадил техника жестом. Они все-таки были гостями чужой культуры — чужой примитивной культуры. Этих людей послали выжечь ересь — потому вполне разумно то, что, уничтожив ведьм в колодце, им потребовалось вытравить и всякое свидетельство о них. Ворожеи не оставляй в живых — так ведь звучал старый библейский завет? Наверное, и здесь в культуре пирян найдется какая-нибудь параллель.

Параллели, впрочем, вскрывались одна за другой — Форбса и его команду усадили на пангутов, здешних мулоподобных животных, и погнали через ночную степь; и, закрыв глаза, Форбс легко мог представить себе, что перенесся в простанстве и времени на древнюю Землю. Лязг доспехов, стук копыт, безжалостная поступь ратников, несущих победу в замок короля — все это было частью другого мира, мира завоевателей и простолюдинов, мира меча и магии.

Форбс не смог сдержать улыбки. Он, самозваный представитель современной межгалактической культуры, угодил в плен к суеверным дикарям. Нескольких ударов заточенной железки хватило для того, чтобы лишить его мощнейшего технического потенциала. И вот он вынужден играть по правилам этого мира — один на один с собственной силой, собственной хитростью.