Роберт Блох - Тот, кто ждет в глубинах вод

Дэвид Эймс обнял Джину и поцеловал ее. Поцеловал очень в своем духе — точно, эффектно, тщательно. Поцелуй посему вышел немного сухим, академичным (каким был и сам Дэвид), но Джине он, похоже, понравился. Она закрыла глаза. И он — тоже.

Оба они попытались представить себе необъятный простор вод Южной Атлантики, окружавший их, с мягким сиянием тропической луны, серебрящимся в волнах. Сделать это было просто — просто вознестись в уме на три тысячи футов вверх. Вода окружала их со всех сторон, и пребывали они как раз-таки в южноатлантических широтах, вот только свет луны не доставал до их глубины. Дэвид Эймс и Джина Бэннинг целовались, будучи в чреве подводной лодки, затерянной в океанической бездне.

В одном из лобных отсеков дядюшка Джины, Рональд Бэннинг, работал вместе со всей остальной командой. Мужчины сверялись с графиками, вычисляя что-то, уточняя какие-то данные и выказывая какие-то предположения, до которых ни Дэвиду, ни Джине не было сейчас дела. Все мысли об экспедиции, о возможных грядущих открытиях в области морской биологии, и даже о щекотливости пребывания под многометровым слоем воды, не значили ничего в те моменты, когда они обнимались и целовались.

Но романтика момента вдруг была потревожена — борта субмарины завибрировали. Не до конца еще осознав, что происходит, Джина и Дэвид отступили друг от друга на шаг.

— Что там стряслось? — пробормотал Эймс.

Подлодка тащилась вперед, задевая дно, и весь ее корпус сотрясался. Голубые глаза Эймса расширились от внезапного осознания. Широко переступая своими длинными ногами, он зашагал к двери.

— Подожди здесь, милая, — попросил он Джину. — Я посмотрю, как там дела.

Но не успел он дойти, как очередная волна стального тремора сотрясла субмарину. Отовсюду из отсеков стали раздаваться удивленные крики, а также звуки бьющегося стекла и валящегося незакрепленного инструментария. Дэвид отпрыгнул от двери как раз вовремя — тяжелая стальная стойка над проходом опрокинулась с грохотом, перегородив выход из отсека.

— Дэйв! — Джина прижалась к нему.

Внезапно скрежет камней под брюхом подлодки стих — и та резко подалась вниз. Судно куда-то тянули под аккомпанемент доносящегося снаружи зловещего рева. Если даже вода и обшивка подлодки не могли отгородить их от этого звука, значит, сила его была поистине устрашающей.

Лодку тянули вниз… но куда? Они были у самого дна — в трех тысячах футов от поверхности. Куда же проваливалась лодка — в некий подводный грот? Более того, что могло ее тянуть?

Времени на раздумья не было. Джина дрожала в объятиях Дэвида, тот отчаянно пытался сохранить равновесие на уходящем из-под ног полу. Рев усилился. Субмарину тащили — вниз, вниз и вниз, сквозь темные хладные воды.

— Что это? — прошептала Джина.

На лицо Дэвида легла тень — угроза была неведома, и он не знал, как ответить на ее вопрос. Все, что он мог — прижать любимую к себе в надежде на то, что сможет защитить от той опасности, с которой, возможно, им предстояло столкнуться.

— Дядюшка Рональд и остальные, — пробормотала Джина. — Они снаружи, а все кислородные танки — здесь…

Дэвид бросился к перегородившей проход стойке — сил поднять ее у него не хватало, да и сама дверь не поддавалась, словно некая страшная сила мешала ее открытию. Быть может, та же самая сила, что сейчас волокла субмарину в неизведанную глубь.

Задыхаясь, Дэвид отполз назад к Джине. Они лежали на ребристой палубе, вжавшись друг в друга, и все вокруг них ходило ходуном.

— Воздуха… не хватает, — прошептала она.

Сжав зубы, Дэвид кое-как добрался до кислородных вентилей и рванул их на себя. Дарующий жизнь воздух заполнил тесный отсек. Они вскрикнули, когда субмарина снова соприкоснулась с дном.

— Это конец, — сокрушенно пробормотала Джина. Она взглянула на Дэвида своими темными глазами — в них не было и тени страха. — Я рада, что мы сейчас вместе.

Стальные бока субмарины промялись внутрь, как стенки кораблика из бумаги. В висках Дэвида стучало — давление пришпилило его к полу. Но в ответ на взгляд Джины он улыбнулся. Они поцеловались снова, и ощущения на их губах медленно растворились в темноте и грохоте, которых вдруг не стало. Подлодка внезапно выпрямилась, тряска прекратилась, освещение перестало мигать. Рев стих. Воцарился покой — мертвецкий покой кругом. Стены, пусть и покоробленные неким воздействием извне, сдержали напор. Кашляя, Дэвид поднялся на ноги и побрел, спотыкаясь, по палубе.