Он распахнул дверь, и стало ясно, что он был готов к решению Энсона — за ней уже ждала парочка выдворителей. Они вкатились в комнату и, не трудясь даже скрестить обвинительные лучи на Энсоне, стали снимать книги с полок и складывать их в большие брюшные корзины.
— Подождите! — воскликнул Эпсон, но роботы продолжали неумолимо, но алфавиту, ревизировать его библиотеку: Абрахам, Адлер, Джонс, Закс, Фрейд…
— Дорогой, что тут у тебя?
В комнату влетела Сью Портер. Она повисла у него на шее, и доктор не сразу нашелся с ответом.
Правда, бульдожий взгляд менеджера привел его в чувство, и Энсон, покраснев — не только из-за смущения, но и из-за потеков помады Сью, — сказал, что случилось.
Сью засмеялась.
— И только поэтому ты так расстроен?
Не дожидаясь ответа, она обернулась к менеджеру и что-то достала из выреза.
— Вот ваши жетоны, скряга, — бросила она. — Отзывайте выдворителей.
Менеджер принял диски с улыбкой чистейшей эйфории, затем подошел к роботам и поколдовал над кнопками. Выдворители остановили свои труды между Райхом и Штекелем и заработали в обратном порядке — споро водворяя книги обратно на полки.
Менее чем за минуту Энсон остался с девушкой один на один.
— Не надо было этого делать, — сказал он строго.
— Но, дорогой, я же от души! В конце концов, какой это пустяк — несколько жетонов!
— Несколько жетонов? — хмурым эхом откликнулся Энсон. — В прошлый год я у тебя позаимствовал целых две тысячи. Так продолжаться не может.
— Так и я о чем! — просияла Сью. — Давай поженимся, и потом папа даст тебе хорошую работу, и…
— Вот опять ты о старом! Я же предупреждал тебя о комплексе Электры? Эта противоестественная зависимость от образа отца опасна! Если только ты не ляжешь на кушетку…
— Ну конечно, дорогой!
— Да нет в этом же смысле! — воскликнул Энсон. — Я хочу подвергнуть тебя психоанализу!
— Дорогой, давай не сейчас! Мы опоздаем на ужин — Папа ждет нас!
— Черт бы побрал ужин — и Папу заодно! — бросил Энсон в сердцах, но все же взял Сью за руку и вышел из кабинета, от души хлопнув дверью.
— А разве не нужно повесить эту табличку — «Доктор вернется через два часа»? — спросила девушка, оглядываясь на дверь.
— Нет, — ответил Энсон. — Я не вернусь через два часа. Вообще не вернусь.
Сью озадаченно посмотрела на него — но ее глаза улыбались.
А вот доктору Говарду Энсону совсем не улыбалось смотреть на город, раскинувшийся внизу — механизированный до неприличия, наводненный шеренгами марширующих роботов, без признаков малейшего живого движения. Их со Сью с крыши снял вертолет, и всю работу по настройке автопилота выполняла она — он же держал глаза крепко закрытыми, дабы ни единое видение роботизированного Инферно — эстакады, движущиеся грузовые платформы, роботы-контролеры, — не добралось до его восприятия.
— Что с тобой в этот раз не так? — участливо спросила Сью.
— Грехи отцов, — молвил он. — Твоего и моего. — Говард приоткрыл один глаз. — Конечно, нет вины моего отца в том, что он пристроил меня в психиатрию… в конце концов, такова была семейная традиция — все последние сто пятьдесят лет. Все мои предки по отцовской линии были психиатрами, за исключением одного или двух ренегатов-бихевиористов. Когда отец поощрял мой интерес к профессии, я никогда не перебивал и не задавал лишних вопросов. Он готовил меня, и я стал последним учеником на специальности. Последним, заметь! Уже тогда следовало догадаться, что все это ни к чему. Но он продолжал настаивать, уверял, что такое положение дел не затянется надолго. Не унывай , говаривал , придет время — и маятник качнется в другую сторону . А потом он рассказывал мне о старых добрых временах его юности, когда мир еще был полон фетишизма, расстройств шизофренического типа, пиромании и зоофилии. Все это вернется, обнадеживал он, увидишь сам ! Все это будет — и нимфолепсия, и компульсивный эксгибиционизм, — все, что только пожелаешь! Но отец ошибся. Он умер, зная, что оставил меня в тупиковой профессии. Я — такой же анахронизм, как фермер, шахтер, солдат. В нашем обществе в них нет больше никакой потребности. Последний психиатр должен был исчезнуть вместе с последним коммивояжером. Мой отец был неправ, Сью, и теперь это совершенно очевидно. Но большая часть вины все же на плечах твоего отца.
— Папы?! — Воскликнула она. — Почему ты винишь его?
Энсон усмехнулся.
— Твоя семья — пионеры в области робототехники. Кто-то из твоих предков выдвинул первый — и основной — патент. Если бы не он, все осталось бы на своих местах — и кровосмешение, и скопофилия, и вуайеризм…
Читать дальше