Наталья Болдырева - Вирус [СИ]

— Тамара, — ответила врач, улыбнувшись.

— Тамара…

— Просто Тамара, — повторила она, и её улыбка стала чуть-чуть напряженной.

— О! — догадался Юрий, сразу потеряв к ней всяческий интерес.

Мальчик снова ушел куда-то в комнаты.

В принципе, можно было бы догадаться и раньше. Его смутил пистолет, которым она делала укол — он как-то слышал, будто генетические медики могут генерировать любые медикаменты непосредственно в своем организме, а потом вводить их напрямую. Он только не очень представлял, каким образом.

— Я не хотела шокировать вас, — пояснила медичка, всё ещё улыбаясь.

— Ну и как вам мясо? — спросил он зло, из-за чего-то сердясь на неё.

Улыбка сползла с её лица.

— На удивление неплохо, — ответила она сухо. — Срезать корку, и будет вполне съедобно и питательно. Никаких вредных примесей.

— Ага, — буркнул Юрий.

Он подумал, что предпочел бы уж коротать время с этим противным мальчишкой, нежели с человеком, чей организм был перестроен так, что уже едва ли мог называться человеческим.

— Зато мой гражданский долг списан полностью, — отрезала она, будто вновь прочла его мысли. — А мальчик болен.

Юрий удивлённо вскинул голову, невольно вновь посмотрев ей прямо в глаза.

— Психически. Чрезвычайно тяжелая социализация. Удивительно, как он прижился здесь. До сих пор мы и не догадывались о его контактах с Виталием Дольским.

— Домовой был отключен, — пояснил Юрий. — А что его родители? Что они себе думают? — Злой малыш заинтересовал его снова. Как никак, а Юрий уже подумывал об отцовстве.

— Они думают о втором ребёнке. Его мать в декрете.

— О! — повторил Юрий уже с иной интонацией, и порадовался, что они с Верой отказались от соблазна родить сперва одного ребёнка, а после — второго, решили сразу же заводить двойню. Ему стало жаль малыша.

— Безумно жаль, — подтвердила докторша.

Юрия начал раздражать этот диалог, в котором собеседник отвечал на его невысказанные реплики.

— А вы? — спросил он агрессивно, — вы собираетесь заводить детей?

— Безусловно, — она выглядела совершенно спокойно, добавила веско, наклонившись к нему через стол, — я хочу большую семью.

Это был ответный удар, и он пришелся прямо под дых.

Таймер пискнул, и Юрий отвернулся, начал загружать вторую порцию. Когда он закончил, кухонный стол был расчищен наполовину, открыв доступ к шеф-повару. Врачиха уже развернула терминал и теперь, консультируясь с домовым, придумывала большой обед на четверых. В гостиной вновь бурчал визор.

«Интересно, кто позарится на тебя такую», думал Юрий, исподтишка рассматривая врачиху. Как бы привлекательна она ни была внешне, а она была привлекательна: высокая, фигуристая, с длинной гривой каштановых локонов — едва ли сама она была нормальна психически. Да и физически — тоже.

Что же за люди должны были быть её отец и мать, если они согласились родить такого ребёнка? Чего они добились этим? — денег? а может разрешения на вторую попытку? Что если их первенец погиб, к примеру, от несчастного случая? Этого, впрочем, не знала и сама врачиха — у неё ведь не было ни отчества, ни фамилии. Родители ничего не передали ей по наследству… не исключая и гражданского долга.

Юрий не смог сдержать досаду, с силой захлопнул дверцу утилизатора. На столе остался лишь мелкий мусор.

Врачиха подняла взгляд и улыбнулась ему широко.

— Как мои анализы? — спросил он.

— Великолепно, — ответила она. — И не стоит так переживать из-за работы. Вы уже вполне можете устроиться куда-нибудь, где зарплата будет повыше, а отчисления в счет гражданского долга — пониже. Вам пора думать о будущих детях.

— Тогда я, пожалуй, пойду, — ответил он, едва контролируя себя, и вышел из кухни.

В зале бурчал визор, а мальчишка сидел на пороге спальни, одним глазком присматривая за спящим писателем.

— Скажи Райслингу, — задержался Юрий, — что моё предложение остается в силе, и я зайду ещё через недельку.

Пикник для него был безнадежно испорчен.

Неделя прошла буднично, а потому — совершенно незаметно. Один день ничем не отличался от другого.

Зато по ночам ему снился Райслинг. Он был похож на Виталия Дольского — в длиннополом халате, с повязкой на глазах. Юрий всё тянул его прочь от реактора, чувствуя жар тщедушного тела, а из-под повязки по каплям стекала вода. То ли таял завёрнутый в тряпицу лед, то ли слепой певец плакал.

От этих снов Юрий и сам просыпался в холодном поту. Стуча зубами, покидал кокон, принимал ионный душ и лишь тогда слегка успокаивался. Получасовая разминка и небольшая пробежка по цветущим садам родного пригорода — интерактивным, сгенерированным в режиме реального времени — успокаивала его окончательно.