Вацлав Кайдош - Барьер

Услышав, что прибыл Галахад, Ланселот опрометью бросился в королевские покои, однако алебардщики преградили ему путь.

– На нас обиды не держи, благородный господин! Король приказал: «Никого не впускать, даже Ланселота!» Так что нельзя и тебе войти!

– Что ж, и не войду! – отвечал взбешенный Ланселот. –

Вы же скажите им, что я на… на них… э, ничего не говорите, одно скажите, если спросят: здесь я, – С тем он сел у окна в тронном зале, упершись в пол обиженным взором. И

просидел недвижимо около часа. Ибо решил «пересидеть»

их величавое уединение.

Кто был знаком с Ланселотом, тот знает, сколь важные перемены должны были свершиться, чтобы сей избалованный судьбой и Артуром юноша так долго ждал своей очереди. Здесь кроется забавное – или поучительное? –

противоречие. Побеждая в одном за другим памятных поединках, Ланселот после первых побед своих кружил среди дам молодым павлином и с упоением наслаждался тем, что дамы тоже вокруг него вьются. Когда же пришло время серьезных сражений, он с каждым днем становился молчаливее, задумчивее – в нем началась та крайне опасная, но благородная работа, которая ведома только великим победителям и только после великих побед: он стал всматриваться в себя, заглянуть стараясь поглубже. И то, что увидел он, отнюдь не наполнило его торжеством. Думаю я, что именно в эту пору стал он душевно весомее, глубже и опаснее. Тогда-то, быть может, и начал он превращаться в

Ланселота. И вот теперь, когда его не допустили к королю и лучшему его другу, прежний Ланселот взвился было напоследок, но под окном сидел уже другой Ланселот.

Ланселот Победоносный.

Немало времени утекло, пока дверь наконец отворилась и Артур, выглянув, сказал Ланселоту, тупо воззрившемуся на носки своих сапог:

– Войди, Ланселот.

Ланселот вскочил и поспешил во внутренние покои.

Сэр Галахад, увидя его, встал, Ланселот подбежал к нему, они обнялись.

– Наконец-то вернулся! Рад видеть тебя… Убил его, да?

– Кого?

– Дракона. Что значит, кого? Рад видеть тебя.

– У меня нет причин радоваться, Ланселот! Господин наш Артур рассказал мне, каких натворил ты безумств.

Ланселот оскорбленно глядел в окно: он так ждал похвалы от Галахада, именно от него!

– Знаю. Король мой безумием назвал этот вызов. А что вышло? Одного за другим победил я всю банду.

– Н-ну… эту «банду» ты победил пока что не всю, я ведь тоже вхожу в нее, Ланселот. Знаешь ли, что натворил ты, победив знаменитых сих рыцарей?

– Знаю. Я был им достойным противником, бой был честный, Галахад, поверь, да вот и король Артур тому свидетель. Я победил всех, и притом так исхитрился, чтобы ни один не помер!

– Они умерли, Ланселот, умерли все, – Галахад был мрачен как туча, Артур молчал, словно в испуге. – Все они мертвы, покуда жив ты. Сколько одержал ты побед, столько приобрел врагов себе. – Он с силой ударил себя кулаком по лбу. – И надо же так, чтобы меня здесь не было!

– Что ж, враги так враги, – пожал плечами Ланселот. –

Если этого урока им мало, если кто-то из них глянет на меня косо, я того вызову и убью. Ну чем они могут навредить мне? Пока король Артур ко мне милостив, а ты –

друг мне…

– Вот-вот! – вскричал Галахад, – Или не видишь, они уже вредят тебе! Потому что слишком рано ты победил, слишком еще молод. Потому что осмелился побить их и потому… Эх!

– Послушай меня, Ланселот, – заговорил Артур, и тоже с великой тревогой. – Ты совершил вещь недостойную.

– Но в чем, государь?

– Вспомни, как сделан был вызов!

– Так, как это принято, – недоумевал Ланселот.

– Нет! – Тяжело опустился на стул Артур, тяжко вздохнул. Нет, сын мой. Ты приказал герольду объявить, что лучших британских рыцарей вызывает на бой Ланселот, сын Годревура, из подневольной судьбы вознесенного .

Так оно было, увы.

– Так. Ведь это правда!

– Болван! – взвился Галахад, – Вот если б они тебя победили, никто ничего и не заметил бы. А ты, ты мог хотя бы половину банды побить – рыцарский меч все равно уж был бы твой! Но нет, ты разметал их всех. И как!. Трое последних даже не решились выступить против тебя!

– И это говоришь мне ты?! Я ли виноват, если кто-то, родись он мужиком или вельможею, – трус?!

Галахад прыгнул к Ланселоту, в гневе сгреб ручищами кожаный камзол его на груди и потряс.

– Ты же и меня вызвал, понимаешь?

И тут Ланселот так глянул на Галахада, как не глядел на него до сих пор никто и никогда.

– А ну, отпусти камзол мой, да быстро! Вот, значит, что! Нот что вам не по нраву! Теперь понимаю! А мне-то и невдомек, мне – лишь бы господину Артуру и всему свету доказать, что я уже не щенок сопливый и могу достойно носить рыцарский меч, могу хоть сейчас отправиться в путь, чтобы убить Дракона! Вы же вон как все вывернули?!