Ян Бадевский - Око Юпитера

Агент пожал плечами:

— Я проверил. Нашёл одну бусину , прилепил рядом гаситель.

— Молодец, — Стейвей скривился. — Вот только марсиане пользуются допотопными «жучками». Эти штуки не блокируются нашими методами. Бусины надо уничтожать , Ингвар. Особенно в тех случаях, когда не собираешься возвращаться на корабль.

Помолчали.

— Ты знаешь Кодекс, — устало произнёс Стейвей. — Мы оба его знаем. При обычных обстоятельствах тебя бы запечатали в конструкт. Твои достижения не послужили бы смягчающими обстоятельствами. Но в военное время... Фриков-предателей стирают. Или выбрасывают в шлюз, прилепив к одежде ментальный ограничитель. Помехи в каналах не позволят тебе спастись.

— Выбросят сейчас, — процедил Фальк, — или мы погибнем в атомном пламени через неделю... не всё ли равно? Неос был прав. Война — это всё, что мы умеем.

Куратор вздрогнул.

На долю секунды Фальку почудилось, что Стейвей колеблется. Потом к Дориану вернулось прежнее самообладание.

— Вот что, — Стейвей поднял руку, показывая, что его нельзя перебивать. — Ты не прав по всем пунктам. Но речь сейчас не об этом. Твоё дело рассматривали те , кто стоит значительно выше меня. И они решили оставить всё, как есть. Тебя и Веру не тронут. Твой проступок будет стёрт из электронных досье. Ты даже сможешь продолжить карьеру в спецслужбах. При желании.

— Но? — Ингвар изогнул бровь.

Куратор ответил не сразу.

— Им от тебя кое-что нужно.

Смысл этой фразы раскрылся перед Фальком значительно позже. И этот смысл тяжёлым грузом лёг на его плечи.

Вечером того же дня по кораблю поползли слухи о заключённом мире. Прекратились боевые действия в киберпространстве. Дипломатические миссии вернулись в штатный режим. Начали восстанавливаться транспортные линии. Похоже, правительство Объединённых Наций сумело договориться с «Акваториумом». Два флота по-прежнему шли на сближение, но теперь они намеревались объединиться.

Ветер шевелил кроны деревьев и наполнял собой гулкую пустоту вестибюля. Кто-то открыл панорамное окно. Теперь можно было вдыхать сосновый аромат, прогуливаться по террасе или просто сидеть в кресле, грея в руках кружку с кофе. Фальк именно так и поступил. На нём был тёплый шерстяной свитер, потёртые джинсы и осенние ботинки. Над кронами громоздились сизые тучи. Из леса доносилось поскрипывание и потрескивание. Под чьей-то ногой хрустнула ветка.

Люди прибывали неспешно.

Казалось, никто не хотел нарушать атмосферу умиротворённости. Но это — лишь фасад. Все чего-то ждали. Ожидание разлилось по конструкту вязким киселём. Почему-то Фальк настроился на большое сборище. И в очередной раз ошибся. Никто из его коллег по расследованию в ЗВС приглашён не был. А вот те, кого пригласили... Их агент ожидал встретить в последнюю очередь. И если фигуры Вейшенга У и Дориана Стейвея были ожидаемы, то Леонид Гранский оказался неприятным сюрпризом. Фальк смерил бывшего врага холодным взглядом. Гранский предпочёл высокомерную отстранённость.

Вскоре материализовались Даллас Нгуэн и Николай Шестовский. Первый числился министром обороны Земли, второй — адмиралом марсианских ВКС. Фальку показалось, что среди приглашённых мелькнуло знакомое лицо — женщина, вызванная Гранским на показательную казнь в ледяной коре Европы. Был ещё сухощавый мужчина, весь какой-то угловатый и несуразный. Этот персонаж носил полувоенный френч без знаков различия. Фальк предположил, что перед ним — командующий флотом «Акваториума». Правительство Объединённых Наций было представлено Гуннаром Хо Ши, лидером правящей партии «Вселенная». Похоже, в одном конструкте собрались самые влиятельные люди Системы. Фальк чувствовал себя неуютно в их компании.

Интересно, почему не явился директор ДБЗ? Ходили слухи, что его отстранили от должности, назначив Вейшенга У «исполняющим обязанности».

Вершители судеб решили устроить совещание на террасе. Поймав взгляд Стейвея, Фальк покинул объятия кресла и присоединился к их компании. Все сели, вырастив новые кресла из пустоты. Сформировался круг посвящённых.

— Мы стояли на пороге масштабного конфликта, — заговорил Гуннар Хо Ши, — но сумели достичь компромисса. Это радует. Думаю, все присутствующие осознают... двойственность ситуации . Итак, наступил переломный исторический момент. И былые противоречия нужно отбросить в сторону.

Гранский тихо кашлянул.