Пол Андерсон - Билл, герой Галактики (Сборник американской фантастики)

Билл только было разинул рот, как сержант заткнул его толстой сигарой, а выкатившийся откуда-то робот-портной взмахнул рукой-занавеской и тут же раздел Билла догола. «Ой! Ой!» — едва успевал поворачиваться Билл.

— Не бойсь! — сказал сержант, просовывая голову за занавеску и ухмыляясь при виде Билловых мускулов. Он ткнул его пальцем в солнечное сплетение (камень!) и снова исчез.

— Ох! — вскрикнул Билл, когда портной, выдвинув холодный стальной метр, стал снимать с него мерку. В глубине цилиндрического тела робота что-то тихо звякнуло, и из расположенной в середине туловища щели вылез ослепительный малиновый мундир. В мгновение ока он оказался на плечах Билла, и сверкающие золотые пуговицы застегнулись сами собой. За мундиром последовали великолепные молескиновые бриджи, а за ними сияющие лаком черные сапоги до колен. Билл прямо-таки обалдел, когда занавеска исчезла и вкатилось механическое, в рост человека, зеркало.

— Девки-то от такого мундира просто с ума посходят, сказал сержант. — А чего ж, очень даже законно!

Воспоминание о двух белых полушариях Инги-Марии-Калифигии на секунду затуманило мозг Билла, и когда он пришел в себя, то обнаружил в руке перо, готовое вывести его подпись на контракте, который уже подсовывал вербовщик.

— Нет, — сказал Билл, дивясь собственной твердости. — Не хочу. Техник по удобрениям…

— Слушай, ты же получишь не только этот чудесный мундир, рекрутские премиальные и бесплатный медицинский осмотр, но еще и такие вот шикарные медали. — Сержант взял плоскую коробочку, которую по его знаку подал робот, и, раскрыв ее, явил взору Билла многоцветную россыпь лент и побрякушек. — Вот «Почетный Знак Вступления в Ряды», — приговаривал он внушительно, прикалывая к широкой груди Билла усыпанную поддельными драгоценностями подвеску Туманности, болтавшуюся на зеленой ленте. — А вот «Императорский Поздравительный Позолоченный Рог», «Вперед к Победе Среди Звезд», «Па мятная Медаль в Честь Матерей Достойно Павших Воинов» и «Неиссякаемый Рог Изобилия». Последний, правда, ровно ни чего не означает, но выглядит славно и удобен для хранения презервативов.

Сержант отступил на шаг, восхищенно любуясь грудью Билла, увешанной разноцветными лентами, блестящими медалями и цветными стекляшками.

— Нет, все равно не хочу, — ответил Билл. — Спасибо за предложение, но…

Сержант ухмыльнулся, он был готов и к этой последней вспышке сопротивления. Он нащупал на поясе кнопку, приводящую в действие гипногвоздь в каблуке Биллова сапога. Мощные биотоки прошли между контактами, пальцы Билла непроизвольно сжались и пришли в движение. Когда разошелся помутивший сознание туман, он с удивлением обнаружил на контракте собственную подпись.

— Но…

— Поздравляю, дружище, со вступлением в ряды космической пехоты, — загремел сержант, лихо хлопая его по спине и отбирая перо. — СТАНОВИСЬ! — еще громче заорал он, и рекруты повалили из бара.

— Что вы сделали с моим сыном! — жалобно причитала мать Билла, которая только что появилась на площади. Одной рукой она хваталась за сердце, другой тащила маленького Чарли. Чарли взвыл и намочил штанишки.

— Ваш сын стал солдатом во славу Императора, — сказал сержант, выстраивая взвод понурых рекрутов в колонну.

— Нет! Только не это! — рыдала мать Билла, вырывая пряди седых волос. — Пожалейте несчастную вдову и ее единственного кормильца… Пощадите…

— Мама! — рванулся к ней Билл, но сержант отпихнул его назад.

— Мужайтесь, мадам, — сказал он успокаивающе. — Это ж великая честь для матери. — Он сунул ей в руку большую новенькую монету. — А вот и рекрутские премиальные — императорский шиллинг. Император будет счастлив узнать, что вы его получили. СМИР-Р-РНА!

Щелкнув каблуками, неуклюжие рекруты распрямили плечи и задрали подбородки. То же самое, к своему удивлению, проделал и Билл.

— НАПРА-ВО!

Слитное, исполненное изящества движение — это робот передал команду на гипноспирали в сапогах солдат.

— ВПЕРЕД, ШАГОМ-АРШ! — Колонна двинулась в идеальном ритме: солдаты находились под таким жестким контролем, что Билл при всем желании не мог ни обернуться, ни послать матери прощальный привет. Она осталась где-то позади, и лишь последний отчаянный вопль прорвался сквозь грохот марширующих сапог.

— Скорость 130 оборотов, — распорядился сержант, взглянув на часы, вмонтированные в ноготь мизинца. — До станции всего десять миль, ребята, и есть шансы уже сегодня добраться до лагеря.