Валентин Гаркуша - Дубовый лист

Лестница, в те времена, спускалась практически к морю. А на тонкой береговой линии, стояли даже несколько высоких, двухэтажных домиков. Но их предназначение, путешественникам так и не открылось.

Они стояли, грустно обнявшись, и смотрели на блики волн в заходящем солнце. Море было грязным и даже к верху лестницы, доносился его неприятный запах соли и гнилого дерева. Но он не портил настроения и, наверное, мало что могло его тогда испортить.

— Пошли, — крайне грустно подтвердила Вика, но потом чуть бодрее добавила. — Вернемся сюда еще как-то, может, с теми молодятами познакомимся?

Адам в ответ лишь улыбнулся.

— А посмотри на Дюка, вот настоящий символ города, — продолжала девушка, мечтающим голосом. — Если посмотреть так, чтобы не было видно улицы, но точно-точно, будто у нас стоим. За больше чем полтора века, ни капельки не изменился. А памятник Екатерины, мне кажется чуть другим, этот же в революцию вроде разломают?

— Вроде да, — наконец, ответил Адам, и сымитировав проходившую рядом пару, точно так же взял Вику под руку.

Они неторопливо шли вдоль бульвара, поднялись снова к уже знакомой больнице и оттуда через разноцветные дома, вышли к границе города. Там путешественники остановились, и стали через темноту смотреть, как фонарщик ходил вдоль забора инфекционной больницы, и давал улице свет. Это был пожилой, мрачный мужчина в черном и очень мятом костюме, с длинной палкой имеющей огонек на конце, и деревянной, старой стремянкой.

— А все-таки, это не наш мир, — философски произнес Адам. — Посмотри на этого фонарщика, это его мир. На тех работяг, идущих по домам, это и их мир тоже. Они сейчас придут, поедят и лягут спать. А утром, все начнется по новой. И не будет у них отпусков, выходных и даже нас, — он с улыбкой покосился на задумчивую Викторию. — А мы будем больше чем сто семьдесят лет отсюда.

— Ох. Ты все иронизируешь. Я воспринимаю это как поездку в другую страну. Там ведь тоже не наш мир и тоже нас там не будет. Но это же, не мешает и нам, и им, сосуществовать. Тут, то же самое. И возможно, только возможно, когда-то человечество дорастет, до такого туризма. А может он уже среди нас? Вот как ты думаешь, ну спит сейчас тот булочник или тот твой винодел, с которым вы хихикали. И не подозревает, что мы его праправнуки, — затем уже девушка, с улыбкой, покосилась на мужа, — и никто не гарантирует, что та же Оксана, Мишина, не наша праправнучка.

— Ну, ты фантазер, — даже засмеялся тот, но потом посерьезнел и добавил немного грустным голосом. — Пошли домой.

Виктория взволновано смотрела на часы.

— Милый, я что-то не пойму, у меня время не совпадает.

— О, не переживай, все нормально, у меня тоже так — ответил ей муж доставая вещи из сферы. — Это резонанс в несколько минут. Вполне ожидаемо. Я потом подправлю.

Что девушка, что ученый, оказавшись дома, да еще и в пятницу вечером, смогли полностью расслабиться. Теперь ушел страх перед их разоблачением или перед неисправностями в машине. Теперь это приключение уже было воспоминанием, да таким ярким, что затмить его будет невозможно.

— А платье, конечно в щепки, жаль. Назад не возьмут, а использовать дальше не получится. Может, удастся реставрировать, — с досадой, рассматривая дырки в юбке, продолжила Вика. — Ах, да ладно. Я умираю с голода! У меня, наконец, прошел тот ужасный вкус от пряника. Надеюсь, конфеты будут лучше.

Адам в тот момент смотрел что-то в смартфоне, а потом засмеялся и сказал.

— Пустая, но целая, с этикеткой бутылка моего вина, окупит нам половину затрат на это путешествие, — потом поднял глаза, — я тоже сильно проголодался. Почти сутки все-таки не ели.

— Тогда я в душ и на кухню. И помню-помню. Теперь к твоей машине, даже не притронусь.

Виктория, взяв свои вещи и две картонные коробки, аккуратно поднялась по лестнице. И когда она вышла из ванной, то включив телевизор, стала с любопытством рассматривать гномов на обвертке конфеты, одновременно насыпая корм морской свинке. На плите уже приятно шумел борщ.

По телевизору шел какой-то оживленный репортаж, да с такой страстью его преподносили, что девушка, невольно вслушалась в происходящее.

На экране, показывали ракурсы того высокого моста, что они каждый раз проезжают на электричке. Движение внизу было остановлено и стояло две машины скорой помощи. А потому, как лениво вели себя санитары, девушка поняла, что спасать уже некого.

«— Сегодня, на глазах у очевидцев, произошла двойная трагедия, — бегло и практически без интонации, словно читая с бумаги, говорил молодой корреспондент. — Около одиннадцати часов утра, на железнодорожном мосту, молодая девушка пыталась покончить с собой. Как говорят свидетели, она перелезла через защитные ограждения и прошла по краю примерно к середине моста. Ее попытались отговорить двое проходящих мимо мужчин, и когда попытка провалилась, то один из них решил сам перелезть через ограду. Но, не удержав равновесие, сорвался вниз и погиб».