Валентин Гаркуша - Дубовый лист

— Ах! На месте! Ты с ума сошел! Ты остановил время для этих часов на целых полторы секунды! Да за меньшее время большая часть нашей вселенной образовалась! Ты обязан сообщить. Теперь тебе не только лабораторию дадут, тебя в спину целовать будут!

— Вика, успокойся. Я понимаю, но и ты пойми. Только я смогу ее запустить, и у меня для этого, есть все что нужно. А чрезмерное внимание, ты сама знаешь, только будет меня отвлекать. А представь, еще и пресса подключится, а там и военные, и зложелатели. И тогда проект может быть вообще не завершен. Вспомни Теслу хотя бы. Дай мне неделю. И я сделаю нечто большее, чем какая-то вшивая камера хранения. Я сделаю капсулу времени. Для дальних космических перелетов, или для неизлечимо больных, ждущих лекарства или органа в очереди. — Адам вошел в азарт, а Вика все также растерянно, но с волнением и восхищением, продолжала на него смотреть. — Представляешь, отправляют корабль далеко, хоть к другим звездам. А там, за пределами солнечной системы и космическая радиация, и ветра, и потоки частиц. А так, люди и оборудование будут в полнейшей безопасности. Ничто им не в состоянии навредить. Долетят они до нужной точки, и машина автоматом отключится, и астронавты выйдут. Для них пройдет мгновение, даже меньше. Вон у того, с большим носом и пиво не выветрится.

Виктория тонула в его словах. Для нее это открытие имело намного большее значение, чем даже для самого Адама. Это было чисто женским. Это значило, что все это время, что всю свою молодость, она шла за ним и так безвозмездно ему верила не напрасно. Он всего этого стоил. Он гений.

— Покажи мне.

Стены широкого, просторного и светлого кабинета были увешенные портретами физиков. В основном, черно-белыми или же рисованными. Но были и цветные фотографии, как например, портрет британского ученого — Стивена Хокинга. А также, ради смеха, был портрет компьютерного персонажа, Гордона Фримена, физика-теоретика и к слову, не менее известного, особенно среди молодого поколения, чем все остальные физики изображенные здесь.

Кабинет был завидно оборудован современной техникой. Была, например, интерактивная доска, то есть большой, подвесной экран и естественно, проектор с компьютером, к нему.

Адам, будучи основным преподавателем в этой аудитории, не брезговал пользоваться доской и часто, для разжигания интереса к физике в молодых умах, включал различного рода видеоматериалы. Раньше, это были даже научные телеканалы, но теперь, ученый перестал их включать. И с искренним огорчением, объясняет студентам свой поступок тем, что каналы заметно испортились, и теперь, кроме рекламы и глупых псевдонаучных, даже скорее, просто, развлекательных шоу, ничего не показывают. Вместо этого, он включает видеоролики зарубежных и отечественных научных компаний, университетов, а также правительственных организаций и лабораторий. О космосе, о частицах, о будущих и теперешних проектах, о великих исследованиях и не менее великих ученых. Об истории науки и самого человечества. Также, видеозаписи лекций других знаменитых преподавателей. Любил активно комментировать ролики и подключать к процессу студентов. За что, пользовался у них немалой популярностью. Но, к великому сожалению, преподавал уже редко. Поэтому лекции Адама, больше напоминали выступление приглашенного специалиста, чем учебный процесс. С одной стороны так и было. Потому, он давно уже не принимал тестов и не ставил оценок, а в свою аудиторию собирал по несколько групп студентов одновременно. Кстати говоря, часто с ними приходили и их преподаватели, с удовольствием прослушивая увлекательный курс.

А сегодня ученый был в ударе, что сразу бросалось в глаза. Его распирало изнутри немеркнущее чувство победы. И даже тот факт, что ему нужно молчать о своем открытии и не привлекать лишнего внимания с вопросами, не мог перекрыть нарастающее чувство. Адам вспоминал глаза своей Виктории, он вспоминал успех, он вспоминал черную сферу невиданную ранее ни одним живым человеком. Это состояние, как ему казалось, переживали и Нил Армстронг, ступая на поверхность Луны, и Алексей Леонов, первым выйдя в открытый космос. Также он думал о будущем проекта и к тому перелому в науке и технике, который он принесет с собой. Даже изобретение электричества не сравнится с масштабами камеры суперполя.

Все, о чем хотелось говорить Адаму, это были фотоны. Переполненный, каким-то непонятным чувством личной победы над несчастными частицами, ученый постоянно к ним возвращался и гордо описывал тех своей аудитории. Он даже ловко выкручивался из нависшей ситуации, что сейчас должен был вести вводные лекции курса о теории физики элементарных частиц. Дабы потом преподаватели смогли углубиться отдельно для каждой группы, тем самым сэкономив время. И Адам, воспользовавшись начальным этапом курса и вводным характером лекций, быстро переключился на квантовую теорию поля, а далее, на сами кванты, они же фотоны.