Василий Воронков - Синдром отторжения [litres]

«Ты слышал?» – написала Лида.

«Скоро приеду», – ответил я.

«Самое страшное, – написала Лида, – что я ни секунды не сомневалась в том, что именно так все и будет. В такие минуты понимаешь, насколько остальные твои „важные“ дела на самом деле неважны. Представь, если они все-таки смогут пробиться к Земле? Все вокруг перестанет существовать через считаные секунды».

Все проблемы ничтожны. Смерть матери, отношения с Лидой. У меня затряслись руки.

«Даже конец света не сможет…» – начал писать я, но остановился.

Что не сможет?

Я вспомнил свой сон – когда огромный, похожий на перевернутую пирамиду корабль заходил на орбиту Земли, выплывая из мертвого сумрака, материализуясь из оглушительной пустоты вместе с истошными сигнальными огнями и черными дырами в многотонной броне.

Суазор завибрировал – пришло еще одно сообщение от Лиды: «Приезжай. Я жду».

И тут я представил, что до конца света остаются минуты – до того, как на орбите появится умирающий корабль, несущий сотни термоядерных ракет. Нужно проехать пять станций. Я даже не успею увидеть ее до того, как атомная буря захлестнет континент.

От станции я бежал, держа в одной руке подсказывающий мне направления суазор, а другой – прижимая к груди коробку конфет и растрепавшийся букет. Люди испуганно шарахались от меня, я случайно столкнулся с кем-то неподалеку от станции и чуть не упал, но даже не остановился, чтобы извиниться. Я пронесся через перекресток на красный, игнорируя механический голос, запрещавший идти. Меня чудом не сбила машина; я и сам поражаюсь, как умудрился не потеряться, когда лишь мельком смотрел в суазор.

Когда я звонил в дверь, то едва стоял на ногах.

Мне открыла Лида.

Она была в темном домашнем платье, похожем на траурное. Мы обнялись, едва я переступил через порог.

– Я успел, – прошептал я.

– Что? – спросила Лида.

Вместо ответа я ее поцеловал.

– Я тебя заражу, – тихо сказала она, отстраняясь.

Я по-прежнему держал в руке конфеты и букет.

– Это тебе, – сказал я.

Лида улыбнулась, взяла букет и склонилась над цветами, которые, как мне показалось, тут же расцвели в пыльном комнатном воздухе.

– Шесть? – спросила она.

– Я бы еще раз хотел подчеркнуть, что произошедшее на Венере – это трагедия для всех нас. В наши цели не входило развязывать орбитальные бои. Более того, мы всячески старались предупредить подобный исход. Вопреки слухам, которые сейчас распространяет оппозиция, по планете не был нанесен ядерный удар – по крайней мере, нашими силами. Произошедшее – это катастрофа, в которой виноваты сами сепаратисты.

Командующий соединенным флотом стоял у микрофона, вытянувшись, как при равнении. Можно было подумать, что черный траурный костюм с наглухо застегнутым пиджаком мешает ему дышать. Однако говорил он спокойно и медленно, неподвижно глядя перед собой, словно читая текст с невидимого экрана.

– Но, насколько нам известно, количество жертв… – затараторил журналист.

– У нас нет точных сведений на этот счет, – перебил его командующий. – Предлагаю не спекулировать.

– Скажите, – прозвучал голос другого репортера; камера повернулась к невысокому мужчине с редкими волосами, – а какова вероятность ответных действий со стороны сепаратистов?

– Нулевая, – ответил командующий.

– Вы хотите сказать, что сепаратисты не будут предпринимать…

– Они могут предпринимать все, что угодно, – сказал командующий, – но космическое пространство Земли надежно защищено. Вероятность того, что сепаратисты пробьются сюда, равна нулю. Мы в полной безопасности.

– Но подождите! Нам даже не известно, каким количеством кораблей обладают сепаратисты и откуда вообще взялись эти корабли. Вы можете это как-нибудь…

– Так, давайте разберемся, – перебил журналиста командующий. – Прежде всего, по нашим сведениям, никаких военных кораблей у сепаратистов нет. Однако на борту «Терея», возможно, имеются термоядерные бомбы невоенного применения.

По залу прокатился гул голосов.

– Термоядерные бомбы? – крикнул кто-то за кадром; камера продолжала показывать невозмутимое лицо командующего. – Но нам сообщали, что венерианскую луну закидали глыбами льда. Как вы можете это…

– Мы корректируем информацию.

– После того, как вы скорректируете, не окажется ли, что «Терей» – это вообще военный корабль?

– Не окажется, – жестко ответил командующий. – Захват военного корабля невозможен.