Василий Воронков - Синдром отторжения [litres]

– Слышал просто, – бросил Виктор через плечо. – Многие пытались ее пригласить. Она всем отказывает. Говорят, парень у нее есть, и она с ним давно, еще со школы. Не знаю, правда или нет.

Я остановился. Окрепший ветер нес по дороге снежную пыль, но я не чувствовал холода.

– Извини.

– Да ладно, что там. Я тебя понимаю. Ты ведь на нее давно запал. Потом, может, и неправда это. Может, у вас…

Мимо торопливо шли студенты, кутаясь в одежду и прикрывая лица. Ветер был таким ровным и сильным, что, казалось, его создают не перепады атмосферного давления и высот, а огромная, работающая на полную мощность турбина.

Виктор стоял рядом со мной, дожидаясь, пока я приду в себя после его откровений.

– Пойдем, – сказал он. – Скоро пара. Да и я тут окоченею.

Я кивнул, но не сдвинулся с места. Вместо этого я развернул суазор и долго смотрел, как по его испорченному экрану плывут призрачные цветные кляксы.

Я написал ответ:

«Буду ждать».

Лида пришла вовремя, хотя я был почему-то уверен, что она опоздает. В отличие от меня она была одета по-зимнему – теплые брюки, длинная куртка с рукавами и воротником из искусственного меха. Волосы она заплела – я второй раз в жизни видел ее с косой.

Я ждал ее на улице. Она вышла через открывшиеся с плавным шипением двери и недовольно смерила меня взглядом.

– Я имела в виду внутри. Чего ты сюда-то вышел? Не замерз еще?

– Мне не холодно, – сказал я.

– Зайдем внутрь, – сказала она.

Мы встали неподалеку от входа, хотя могли бы пройти в буфет или в одну из пустых аудиторий. Но Лида постоянно посматривала на свои ювелирные часики, отодвигая упорно сползающий вниз меховой рукав – как будто ход времени мог ускориться из-за каких-нибудь неоткрытых законов физики, лишив ее оставшейся половины дня, – и я не решился ничего предложить.

– И о чем ты хотел поговорить?

– Я хотел бы извиниться, – начал я заранее отрепетированную речь. – Мне очень нравилось встречаться с тобой, и если я сделал что-то не так…

– Ты здесь ни при чем, – перебила меня Лида.

Она замолчала. Я смотрел ей в глаза.

– Давай сходим вместе куда-нибудь, – предложил я. – Можно после зачетов, если у тебя нет времени. Помнишь то звездное кафе? Или…

– Я не против, но… Ты понимаешь, все сложно. Я сама запуталась. Мне нужно время.

– Я ждал больше месяца, – сказал я, удивляясь своей храбрости. – Сколько еще тебе нужно времени?

– Я понимаю, прости. – Лида опустила голову. – Это сложно объяснить, но…

– У тебя кто-то есть?

Лида нахмурилась, и я сразу пожалел, что задал этот вопрос.

– Здесь не место. Давай потом? Все непросто, и я…

– Потом?

Лида вздохнула и оглянулась. Можно было подумать – она боится, что кто-то подслушает наш разговор.

– Мы могли бы, – неуверенно пробормотал я, – сходить куда-нибудь, поговорить. Если ты не хочешь здесь.

– Сходим. Но потом. А сейчас…

– Что сейчас?

– Я не могу пока тебе все объяснить. – Лида качнула головой. – Ты неправильно поймешь. Да и мне самой надо разобраться. Я знаю, что все это звучит…

Она не договорила, отвернулась и подошла к дверям, которые услужливо разъехались в стороны. Шипение сервоприводов напомнило чей-то уставший вздох. Лида словно собиралась уйти не попрощавшись.

– Куда ты? Что я неправильно пойму?

Из открытых дверей тянуло сырым осенним холодом.

– Зря мы начали говорить об этом, – ответила Лида, не оборачиваясь. – Я думала, что смогу тебе все объяснить, но… Пока не могу. Так стало еще хуже.

– Хуже? – пробормотал я. – Хуже, чем что? Чем это? – И нетерпеливо взмахнул рукой, лишившись дара речи от досады.

– Извини, – сказала Лида и вышла в ветреный сквер.

После того как ушла Лида, мне захотелось поехать в город – на окраину, к звездному театру – и, несмотря на холод, бродить по улицам всю ночь напролет. Я уже сидел в электричке, когда получил сообщение от матери:

«Только что прошла полное обследование. Есть о чем поговорить. Приезжай».

Я навещал ее последний раз месяц назад, хотя она постоянно приглашала к себе. Мама всегда жаловалась на проблемы со здоровьем, поэтому я не придал особого значения ее сообщению, но все же ответил, что ненадолго заскочу и пересел на другую линию.

Она ждала за столом, на котором стояла чашка с холодным чаем. Ни один из экранов не работал. В квартире висела тягостная тишина.

Мама обняла меня, поцеловала в лоб и долго рассматривала, как после многолетней разлуки. Я уже ждал, что она сейчас вздохнет, печально улыбнется и скажет, как сильно я изменился.