Сергей Барк - Трансформер [СИ]

Очевидно же, что придется жить на чужой шее уже вчетвером… согласятся ли его родители? Вряд ли альфа спросил их перед тем, как поставил метку… Да и как он собирается отнять у семьи жениха его братьев-близняшек? Невозможно!

— Ведь…

— Ты теперь мой, — еще раз повторил Филипп, обрывая никак не вяжущуюся речь. Отчего-то удовольствие от его слов не заставило себя долго ждать, разлившись в груди и подавляя очередное возмущение. — Я за тебя в ответе. Не думай больше ни о чем, договорились?

Лекс колебался, но метка настойчиво жгла чуть повыше ключиц. И что представлял из себя Филипп, омега уже немного знал. Шутить он точно не умел… неужели сможет?

— Когда я увижу близняшек? — что ж, если он решится поверить, то пусть не ждет безграничного доверия, не заслужив его сперва.

— Дай мне время до осени, — Филипп был серьезен и не задумался над ответом, должно быть, он уже успел что-то обдумать, мелькнуло в голове.

Лекс кивнул. И остаток ужина размышлял над тем, что случилось за последнюю неделю, не зная, радоваться ли внезапному обещанию или начинать нервничать.

Закончив с едой, он засобирался:

— Ну, я пошел.

— Куда?

— К себе, — нерешительность заметили оба.

— Бери вещи и возвращайся.

Лекс нахмурился, пытаясь разложить все по полочкам. Вроде его больше ничего не держит, но… но метка и обещание помощи…

Омега кивнул.

А уже ночью его затянули под теплый уютный бок, сообщая, что жизнь изменилась взаправду.

Замерев с книгой под мерное попискивание приборов, обеспечивающих жизнедеятельность Станислава Сокольникова, омега по привычке огладил внушительный живот. Июльское солнышко пригревало голые лодыжки Марка, которые он расположил на краешке койки.

Как же хорошо вот так посидеть немного в тишине, оставив позади и учебный год и свадьбу.

Экзамены прошли гладко. К беременным омегам относились снисходительно, и даже те преподаватели, кто недовольно бурчал под нос, обходились стандартными вопросами, не задерживая будущего родителя дольше получаса, а то, знаете ли, ребеночек на мочевой пузырь давит.

Свадьбу же Марк вспоминал как страшный сон.

…Церемония должна была состояться прямо в особняке. Еще за неделю до события дом стал преображаться, вскипая мельтешащими повсюду уборщиками, обходившими один и тот же уголок уже в десятый раз, пока глянцевые поверхности не стали пугать омегу. Он буквально боялся к чему-нибудь прикоснуться, а уж под внимательным оком Валентина Игнатьевича и вовсе терялся, предпочитая отказаться от любых действий, пока свёкор находился неподалеку.

Белый костюм и белые туфли оказались на нем словно по волшебству. Жемчужные балетки легли на тонкую ножку как влитые и поддерживали отяжелевшего паренька весь долгий день, пока он стоял у алтаря, завороженно смотря в небесно-голубые глаза, глядящие в ответ с не меньшим трепетом.

Этот момент Марк запомнит навсегда — его принц вдруг сошел со страниц сказок и протянул свою руку в обещании долгой и гладкой дороги впереди, а если вдруг на пути возникнет ветер, он всегда укроет любимого за широкой спиной.

А затем, принимая поздравления от абсолютно незнакомых людей, глядящих на него сверху вниз в силу роста или же положения (Марк так и не смог разобраться), он вдруг заметил родные лица. Папа! Отец! Дедушки! И Антон!

Тревога лопнула мыльным пузырем и омега наконец выдохнул, ощущая несказанную радость и благодарность за такой подарок, сжав ладонь альфы, не отпускавшего его ни на минуту.

Стыдно признаться, но он разревелся как ребенок, испортив безупречное произведение стилистов на собственном лице. Обнимая дорогих людей, чувствуя их объятья и поцелуи на горячей коже, он чувствовал себя самым счастливым омегой на свете. Его поздравляли, хвалили за учебу — оказывается, Родион регулярно присылал им новости о том, как живется Марку. Интересовались, как он себя чувствует и можно ли потрогать животик.

Ответив в сотый раз, что самочувствие у него прекрасное и кроме тяжести, взваленной на хрупкое тело, никаких других неудобств он не испытывает, Марк наконец получил возможность и самому узнать, как у кого обстоят дела — Родион всегда говорил, что у его родителей все в порядке, и только.

Омега догадывался, что причиной тому служило волнение, подергивающее спокойные черты пары каждый раз, как только разговор заходил о тревогах маленького супруга, и предпочитал не заводить речь об этом.