Сергей Барк - Трансформер [СИ]

Приходить в себя после течки… сомнительное удовольствие. Но лежать, чувствуя себя переломанным, но несказанно счастливым и удовлетворенным, можно было не больше часа. Затем тело выло зверем, требуя размять усталые мышцы и конечности.

Перекатившись на бок, Лекс потянулся к полу с кровати, сначала встав на колени, а затем с усилием разгибая спину. Альфа так и не проснулся, раскинувшись на скомканных простынях и бесстыдно красуясь достоинствами.

Лекс бы фыркнул, да сил не было.

Едва добравшись до ванной, омега вздохнул с облегчением, стремясь поскорей повернуть вентиль и попасть под теплые струи.

Вода приятно стекала по длинным волосам, вдоль лопаток, вниз, в пах и меж ягодиц. Позволив себе постоять и немного расслабиться, Лекс все же напрягся и потянулся за шампунем. Щедро намылив волосы, он продолжил растирать тело, решив, что брать другой тяжелый пузырек выше его возможностей — и так сойдет.

Предстояло тщательно отмыться от засохшей между ног спермы… и спермы на животе, а еще и на спине, и на руках… да сколько на нем этой хрени?! Пальцы Лекса с остервенением натирали тело, намыливали — бедра, живот, грудь, плечи, шея…

— Что за..?

Лекс дернулся, распахнул стеклянную дверцу кабинки, заставив стекло предупреждающе задрожать. Выскочил, заливая кафель и чуть не падая, бросился к запотевшему зеркалу и стал судорожно водить рукой по его поверхности, пока не увидел отражение собственного лица. Привстав на цыпочки, омега прильнул ближе, поворачиваясь боком и отводя волосы.

— Твою ж мать!!! — раздалось на всю ванную.

Алексей бросился в комнату и схватив первое что попало под руку, накинулся на альфу.

— Ах ты, сволочь! Да как ты посмел?! — вопил он, лупя его зажатой в кулак майкой.

Филипп пропустил только первый удар по мордасам, затем ловко поймал материю и дернул омегу на себя.

— Метка?! Да ты рехнулся?!!! Совсем крыша поехала!!! — прошипел Лекс, вне себя от злости. — Ты хоть понимаешь, что. Ты. Наделал?! Да я…

Закрыв маленький, но такой шумный рот рукой, Филипп притиснул омегу поближе и ответил:

— Твоя цена меня устраивает. Я тебя купил. Теперь ты мой.

Не сразу поняв, о чем говорит альфа, Лекс продолжал гневаться, успокоившись только тогда, когда тот сходил и принес им ужин. В его отсутствие омега чего только не передумал, какие только мысли не лезли в голову, но ответы мог дать только один человек.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что цена тебя устраивает? — с порога спросил он, едва Филипп вошел с подносом в руках.

Оставив ношу на столе, тот придвинул пару стульев и, замерев у одного, кивнул омеге, приглашая.

Отказываться не было смысла — есть хотелось до жути, и омега соблаговолил подкрепиться.

Утолив первый голод, сосущий желудок, Лекс продолжил выпытывать такие нужные ему ответы.

— Так и будешь молчать? — кинул он косой взгляд на сидевшего сбоку Филиппа.

— Не буду, если ты перестанешь орать и беситься, как истеричка.

Лекс было открыл рот, но вовремя захлопнул, понимая, что устрой он новый скандал, ответы появятся не скоро:

— А если не буду, ответишь? — вызов в голосе едва удавалось подавить.

Молчаливый кивок последовал незамедлительно.

Глубоко вдохнув, Лекс досчитал до десяти.

— Я буду держать себя в руках, — один только бог знал, чего стоила ему эта фраза. — Скажи, что ты имел в виду, говоря о цене?

— Ты хочешь супружества и братьев, правильно?

— Да.

— Ты получишь и то и другое.

Повисла сосредоточенная тишина, во время которой Лекс никак не мог определиться, верить ли ему в сумасшедшие слова, озвученные не менее сумашедшим альфой, или нет.

«Он вообще понимает, о чем говорит?!»

— Это… это будет сложно, — не самый подходящий ответ, но ничего лучше он не придумал.

— Не твоя забота. Я согласился, теперь это моя проблема.

Чертов альфа был непрошибаем, как скала. О чем и как говорить с ним, Лекс совершенно не представлял:

— Зачем тебе это нужно?

— Затем. — В этом был весь Филипп.

Он неожиданно откинулся на стул, отложил вилку и сжал челюсть:

— Ты хочешь уйти из семьи. Я хочу, чтобы ты остался со мной, если это, — Филипп протянул руку и коснулся свежей метки, заставив омегу вздрогнуть и непроизвольно отпрянуть, — тебе еще ничего не сказало, — помрачнев от реакции омеги, закончил он.

— Но ведь… — слова о том, что ему всего каких-то восемнадцать, и как он собирается представить семье мало того, что супруга, так еще и двух посторонних детей, никак не собирались.