Сергей Барк - Трансформер [СИ]

От таких слов омега смутился, будто лежащий без движения альфа мог действительно слышать и смотреть. Но, увы, опущенные веки так и не поднялись на громкое заявление и никто не протянул руку для знакомства.

— Присаживайся, — Родион предложил омеге стул, а сам опустился на край кровати.

— Ты часто сюда приходишь? — помучившись над тем, как правильно спросить, все же произнес Марк.

— Всегда, когда приезжаю домой, — голубые глаза тоскливо взирали на чахнувшего мужчину. Когда-то жизнерадостный и неуемный пират не давал никому скучать и даже просто сидеть на месте. — Рассказываю ему о делах и партнерах, о папе, о своей жизни. В последнее время ему часто приходится слышать о тебе.

Родион взглянул на омежку, и слабая, но такая чистая, сияющая добротой и счастьем улыбка отразилась на его лице, что Марк невольно порозовел.

— Вряд ли твоему папе это интересно.

— Наверняка интересно, — качнул Родион головой, отвергая предположение пары. — Ему всегда и все интересно… было.

Омега уже собирался потянуться к любимому, как в кармане альфы завибрировал телефон.

— Извини, дела, — вздохнул Родион.

Оставшись один, Марк встал и подошел ближе. Действительно, пират — решил он про себя. Густые курчавые, до плеч, волосы с едва заметной проседью, кустистые брови, орлиный нос… и болезненная бледность.

Немного удивившись, омега отметил, что Станислав Викторович гладко выбрит, да и волосы не разметались в беспорядке, а лежат аккуратными прядями на подушке.

Интересно, как бы он отреагировал, если бы знал, кого привел в дом Родион. Мысль не принесла спокойствия, уж больно внушительно выглядел человек перед ним.

— Привет, Марк, — раздалось из-за спины, заставив омегу вздрогнуть и обернуться:

— Здравствуйте.

Перед ним стоял Алексей Степанович, доктор, который осматривал его после падения на злосчастной вечеринке.

— Рад тебя видеть в добром здравии. Как у тебя дела?

— Спасибо, хорошо.

— В гости или насовсем? — бета был приятным и улыбчивым, он понравился Марку ещё при первом знакомстве.

— В гости. Мы с Родионом приехали на выходные.

— Очень рад, что у вас с молодым хозяином все сложилось.

Марк зарделся, помня тот разговор, когда доктор проявил очевидное волнение за судьбу Родиона.

— Ты все же признался ему, что пара?

— Нет, он сам догадался.

— Узнаю Родиона, — бета весело хохотнул. — А теперь, значит, знакомишься со Станиславом Викторовичем?

Получив от омеги согласный кивок, бета переместился за пульт управления одного из приборов и нажал на кнопку. Изголовье, на котором лежала голова бессознательного альфы, немного поднялось.

— Скажите, доктор а почему из комы так сложно выйти? — Странная болезнь или недуг — Марк не был уверен, как правильно классифицировать состояние отца Родиона, казался непонятной загадкой. Раньше о коме Марк слышал только в папиных мыльных операх.

— Сложно ответить вот так просто, Марк. Начнем с того, что причины ее возникновения чрезвычайно разнообразны. Это может быть травма, как в нашем случае, но и другие поражения головного мозга могут спровоцировать вегетативное состояние, будь то кровоизлияние в мозг или эпилепсия. Даже болезнь различных органов, печени, почек, может явиться причиной. Я уже молчу об отравлениях и вирусных инфекциях. Лечить ее можно различными препаратами или оперативным путем, то есть провести операцию.

— Но не в случае Станислава Викторовича?

— Ты прав. У Станислава Викторовича образовалась внутренняя гематома, ну, что-то вроде пузыря с кровью, который мы не можем удалить. Видишь ли, когда мы откачиваем из него кровь, он заполняется снова, а эти мелкие канальцы, откуда поступает кровь, нужно зашивать вручную. Через полость пузыря мы не можем этого сделать — слишком тонкая работа, а постоянно поступающая кровь мешает обзору.

Если же попытаться проделать это с других сторон, требуется серьезная трепанация, но если хотя бы что-то пойдет не так, мы вряд ли сможем… сможем поручиться за жизнь Станислава Викторовича.

— То есть… выхода нет?

— Пока нет, Марк. Но медицина не стоит на месте, и новые методики и оборудование появляются каждый день, так что мы не теряем надежды.

— А как долго человек может находиться в таком состоянии? — Марк оторвал взгляд от доктора и перевел на неподвижное тело рядом.

— Известен случай, когда пациент находился в коме двенадцать лет.

Марк не сказал, что это ужасно, вот так пролежать на месте целых двенадцать лет, но отчего-то ему стало очень жаль Родиона и особенно Валентина Игнатьевича. Каково ему смотреть каждый день, как тихо чахнет часть твоей души прямо на глазах и не быть в состоянии что-либо изменить.