Роберт Шекли - На суше и на море 1963

Как же можно оценивать в связи со всем сказанным возможность жизни на этой планете?

Очевидно, там могут существовать животные. Теплый климат, обилие влаги, отсутствие резких температурных скачков благоприятствуют этому. Однако мало вероятно, чтобы там сейчас происходило пышное развитие растительности, особенно высшей. Растения, как выяснено, плохо усваивают радиоактивную разновидность углерода, которой, несомненно, очень много в атмосфере Венеры.

Возможно ли наличие на Венере разумных существ? Вряд ли. Этот этап — довольно далекое будущее Венеры, если его не нарушит вмешательство разумных существ других планет. Если же это произойдет, то возможны самые неожиданные последствия в эволюции планеты.

Итак, настойчиво заглядывая под вуаль планеты-скромницы, мы уже сейчас различаем некоторые черты ее лица. Однако лишь будущее покажет, насколько хорошо мы в них разобрались.

Как-то геологи поймали в тайге медвежонка и отдали его кузнецу Марку Тимофеевичу Дубинину, который вырастил его и приучил к кузнечному делу.

Приехав в поселок и узнав об этом случае, я направился к Марку Тимофеевичу, жившему в одиноком домике на краю поселка, где сразу же начинался лес. Я вошел в открытую дверь и отпрянул: возле высоких нар стоял большой бурый медведь. Закинув вверх башку, он громко зевал и лапой почесывал толстое мохнатое брюхо. Увидев меня, медведь высунул черный язык и показал два мокрых клыка:

— Рррмууу!..

— Михайло не кусается, проходите!

У очага стоял высокий кряжистый старик. Курчавая борода и усы с проседью, под лохматыми бровями — насмешливый испытующий взгляд. Кузнец весь был волосатый: волосы белели в ушах, торчали из широких ноздрей горбатого носа, росли на открытой богатырской груди и мускулистых руках. Настоящий богатырь-лесовик.

— С нами ужинать, — пригласил старик, снимая со сковороды шипящие оладьи.

Кузнец стал накрывать на стол. Скоро на нем появилось немало закусок: сушеные грибы с квасом, толченый лук, вяленое на солнце мясо и рыба.

— Отведайте кирпичного чая с молоком да горячими оладьями.

Марк Тимофеевич нацедил в кружку густого крепкого чая и подал мне. Он часто подкладывал в эмалированную миску оладьи и относил на нары, откуда вскоре слышалось довольное ворчанье медведя.

— Как вам удалось выучить медведя? — спросил я.

— Да так, — нехотя и скупо отвечал кузнец. — Мишенька тогда еще небольшим был. Поставил я ему железную бочку, насыпал туда песку и заставил его колотить кувалдой, потчуя сахарком, конфетами да мяском тушеным. Потом, как исполнился ему годик, повел в кузницу. Долго он боялся огня, а потом постепенно привык. Захотелось побольше меду, сахару, мяса…

— В тайгу не просится?

— Нет. Боится собак.

Утром поселковые собаки заливались злобным лаем.

Дубинин и медведь шли в кузницу. За ним шествовала толпа ребятишек. Мишка шагал вперевалку, важно оглядывая ребят.

Пока Марк Тимофеевич разжигал кузнечный горн, нагревал обсадные трубы, ребятишки, забавляясь, кидали медведю конфеты, сахар, и он ловко ловил их раскрытым ртом.

Когда труба нагрелась докрасна, Дубинин крикнул:

— Бей, Михайло!

Медведь проворно бросился к наковальне, но не оказалось кувалды. Он постоял, покачал головой, хлопая глазами, обнюхал то место, куда вечером забросил молот, фыркал и неуклюже суетился по углам. Ребятишки дружно хохотали.

— Опять спрятали, пострелята! — грозно сказал кузнец ребятам. — Марш отсюда!..

За бочками с водой Мишка нашел кувалду и, оглядываясь на ребят, с остервенением принялся колотить по горячему металлу. Работал он усердно. Минут двадцать-тридцать бил без разгибу.

Во время «перекуров» старик доставал березовую с узорами трубку, а медведь зализывал мозоли на лапах.

— Ты, брат, хотя и силен, да на лапы-то слабоват, — добродушно говорил кузнец своему молотобойцу.

Когда раздавался гудок электростанции, Мишка немедленно швырял кувалду, сдергивал брезентовый фартук и спешил на обед. Сегодня, услышав гудок, медведь не бросил молот, а положил его на землю и долго втаптывал задними лапами, боясь как бы ребятишки снова не спрятали его.

После обеда Дубинина вызвали в контору. Медведя он оставил в кузнице. Ребятишки, раскалив железный прут, приказали Мишке бить. Медведь с силой хватил кувалдой о наковальню, взвыл от боли, отбросил кувалду и долго тряс ушибленными лапами» Потом забился в угол и жалобно заскулил.