Николай Бойков - Залив белого призрака

Старший мальчик, который теперь стал руководителем, сказал просто:

— Придумай, Индустрий! Главное — правильно поставить задачу, отвлечь население от скудного быта и увлечь в поток свежей телерекламы. Например: «Путешествие по пустыне — самое дорогое удовольствие в мире! Платите, но не переплачивайте! Только у нас! Скидка — 50 процентов!!! Пустыня, солнце и жара — натуральные! Дешевле было только вчера — спешите…» Отправим население города по пути Моисея и его народа. Сорок лет — один ответ. А город мы продадим. Пусть гуляют по пустыне — все с карманами пустыми, хе-ха-ха! Индустрий, у тебя хорошо получается. Придумаешь? Частушка: «Распилю бюджет на части — стану самый крупный частник! Со-чре-дитель и при власти, со-причастен, со-участник…» Гыы-а, нравится? Бюджет — это империя!

— А жить в этой империи как? — попробовал возразить градо-фантаст.

— Что — как?

— Канализации нет, газа нет, света нет…

— Империя есть. А отдельные трудности сегодня не в счёт.

— Дом строится для…

— Это дедушки строили Дом, как Петр Первый строил Санкт-Петербург, — топором в Европу и на века. До сих пор крыши не текут и водопровод работает. А кричали: Меншиков — вор! Меншиков — вор! Беда! Умел воровать, но и строить умел, подлец. Не чета нынешним. Для начала, меняем слова: называться будет не «дом», а «объект». Не для прихожан, как храм церковный, а типа вип-клад-бища для людей с капиталом: люди приходят-уходят, а прибыль — нам. Доход — вечный: землица, цветница, гробница, молиться… Богу — богово, Кесарю — кесарево.

Лампочки электрические упраздним, окольцуем энергией ионосферу — пусть светится! Солнце — сунем в океан, как кипятильник в ведро.

— Как?

— Фигурально. Поймаем зеркалами и сфокусируем на задаче — пусть кипит океанское варево!

— А деньги где взять?

— На Проект века всегда найдутся государственные резервы. Не хватит у нас — обратимся в ООН. Потому, что кому-то нужны проценты, откаты, проплаты. «Послушайте! Ведь, если звёзды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно?» Поэзия! Маяковский! Поэт, а идея правильная: за звёзды надо брать деньги. — Рассмеялся. — Можем построить объект, а объект поместить в Пространство! На Марс! На Луну-у! Ооткроем отечественное Мар-сианство. Космонавтам туалет не нужен — у них полная самоочистка. Считайте, господа, себя космонавтами: пейте выпитое, ешьте съеденное. Всемирные войны и Хиросима — в прошлом, сегодня вас увлекаем планами: лететь к потухшим светилам, разморозить мозг гения. Вколоть вам кубик адреналина? Аборигены и евроскептики — в очередь! Галактика ждёт вас! Оставьте квартиры, сортиры и яхты с бульдогами. Найдите, что у вас есть на продажу, и у вас — купят! Без труб и дорог? Зато дёшево и с землей. Хотите лететь на Марс — продайте квартиру и угол в сортире! Город — территория государства? А право на продажу — это, извините, моя территория! Закон частной собственности защищен историей, пролоббирован думскими фракциями. Суд развалили европейскими санкциями, но право продажи незыблемо, как право восточной ночи! Ух, могучее слово — право! «Эх, тачанка-ростов-чан-ка! Наша гордость и краса…». Купят! — неожиданно перешёл на частушки: «Две Луны в утиль снесут пионеры драные, закатают под асфальт небо утра раннего…» Индустрий! Держи меня! Опять гены пионера во мне бродят, наружу рвутся. — Глаза его лезут из орбит, он закрывает лицо ладонями, продолжая шептать чужое и давнее: «Продадут, продадут — банки денежки дадут! Раз — дадут и два — дадут! Бизнес-план опять раздут! Ох-ух, ух-ут! Хорошо живётся тут!.. Э-эх, здорово!» — Снова обрёл голос, будто сам Маяковский на площади: «Купил — построил! Построил — продал! Гудят электрические провода! Шины машинами — беспредел! Реклама крысиная „сы-ро-дел“! Стою над домами, едва дыша — моя продажная продаётся душа! Купи, Индустрий, рассвет у реки — раками пятятся ду-ра-ки…»

— А помнишь, дерево-солнце, брат?

— Оно тебе до сих пор дорого, Индустрий Львович?

— Мне — дорого. Приросло.

— Так и мы с тобой приросли, как братья. «Ты — начальник, я — дурак…» Тьфу, прилипло. Где теперь твоё дерево в небо, Индустрий? Своего муравья помнишь, волшебник? Теперь то дерево — дрова.

— На дворе трава, на траве дрова…

— Что там у тебя в голове, фантазёр? Детство? Продай его, купят!

— Нет. Детство — это моё… Я вернусь к нему, может быть.

— Опять сомневаешься, Дуся? Делай, как я! Дед мой жил, чтобы строить: Днепрогэс, Волго-дон, метро. А моё дело — продать! Землю, море, завод с винтиками. Всё, что можно продать! Безбожно? Возможно…