Эйдзи Микагэ - Пустая шкатулка и нулевая Мария 1

Но этого недостаточно. Ведь тогда кто-то другой наверняка погибнет в этой аварии.

А я забыл. И потому уже не успею спасти этого человека. Я знал, что кого-то переедет грузовик, но не предотвратил этого. «Потому что забыл» – совершенно не оправдание.

Я мерзок. Я в с е р а в н о ч т о с а м у б и л э т о г о ч е л о в е к а.

Там Касуми Моги.

Там девушка, которую я люблю.

Грузовик летит ей навстречу на полной скорости, как всегда.

Я слишком далеко, я не успею ее спасти. Как бы отчаянно я ни бросился вперед, с такого расстояния – не успею.

Она будет лежать вся в крови. Девушка, которую я люблю, будет лежать вся в крови. Девушка, которую я люблю, будет лежать вся в крови по моей вине. Девушка, которую я люблю, лежит в крови снова и снова, по моей вине, снова и снова, потому что я все время забываю, снова и снова.

– У-УААААААААААААААААА!!

Я мчусь наперерез грузовику. Чтобы спасти Моги-сан? Нет. Конечно, нет. Я просто не могу вытерпеть свое собственное чувство вины и потому хочу притворяться, что что-то пытался сделать. Самоудовлетворение, не больше.

Мерзок. Насколько же я мерзок?

Потом я вижу.

– Э?..

Девушку, у которой уже не оставалось надежды, отшвырнули в сторону.

Это был не я.

Я слишком далеко, я даже добежать не успел.

Лишь один человек мог это сделать.

Лишь та, кто продолжала сражаться, даже когда я оставил собственные воспоминания и вел себя так, словно не знаю ее.

Даже несмотря на то, что она не успевала вовремя. Не успевала спастись сама.

И все же, она…

…Ая Отонаси бросилась вперед.

Ааа, точно. Я вспомнил.

Ровно эту самую сцену я уже видел множество раз.

Для нее – все равно все повторится. Даже то, что она кого-то спасла, не будет иметь значения. Останется лишь воспоминание о боли, которая будет терзать ее до самой смерти. Страх встречи со смертью. Отчаяние из-за того, что она знает, что ей придется пройти через все это вновь.

И все же Ая Отонаси выпрыгнула перед грузовиком. Чтобы не дать ему раздавить другого.

Снова и снова. Много тысяч раз.

Верно.

Почему же я об этом забыл?

Раздается звук удара; но грузовик не останавливается, а с грохотом врезается в стену дома. Я подбегаю к Отонаси-сан, все еще оглушенный этим грохотом. Рядом с ней неподвижно лежит Моги-сан – с тех пор, как она упала, так и не шевелилась. Похоже, у нее шок.

Я гляжу на Отонаси-сан.

Ее левая нога изогнута под немыслимым углом.

Она вся в поту, но начинает говорить решительно, словно тело ее не изломано.

– В прошлый раз я убила тебя.

Говорить ей наверняка больно, но слова звучат ясно и четко.

– Я думала, все кончится с гибелью «владельца». Я не хотела. Но тогда я была уверена, что это единственный способ выбраться из «Комнаты отмены». Я смирилась с тем, что стану ничтожеством. Не хочется признавать, но тогда я была не против. Я думала, что та «я», которая станет ничтожеством, тоже отменится и исчезнет, когда «Комната отмены» кончится.

Наконец-то я начал понимать, почему Отонаси-сан в начале этого повтора вела себя так, будто все забыла.

Она презирала себя.

За то, что согласилась на мою смерть, когда я попал в аварию.

Презирала себя настолько сильно, что готова была сдаться «Комнате отмены» и оставить попытки заполучить «шкатулку», к которой она так упорно стремилась.

«Тогда почему ты убила меня?!!»

Презирала себя настолько сильно, что ничего не могла возразить на эти слова.

Каким же я был жестоким!

И ведь это даже не было правдой.

В тот раз я прыгнул, чтобы спасти Моги-сан, и погиб в аварии. Я думал, что в этом виновата Отонаси-сан, так же как всегда считал, что в гибели Моги-сан виновата Отонаси-сан.

Из-за этого предубеждения я и брякнул «ты меня убила». Я должен был понять, что это недоразумение, сразу же, как только она отвергла убийство как способ решения проблемы. Правда заключалась в том, что она всего лишь не смогла меня спасти.

Почему-то эта авария происходит всегда. И обязательно кто-то попадает под грузовик. Просто так вышло, что в предыдущий раз это был я.

– Кхх, остается смеяться над собственной глупостью. Вина никуда не девается, если о ней просто забыть. Так и вышло, «Комната отмены» не исчезла, а мне теперь надо как-то жить, осознавая, что я стала ничтожеством. Даже и не придумаешь такой ситуации, для которой слово «возмездие» подходило бы лучше.

После этих слов Отонаси-сан начинает кашлять кровью.

– Отонаси-сан, не нужно говорить, если это больно…