Эйдзи Микагэ - Пустая шкатулка и нулевая Мария 1

В конце концов, она же делала трупы ради сохранения собственной памяти.

Но неужели это правда не приходило ей в голову? Почему она не догадалась использовать этот способ не только чтобы сохранить память, но и чтобы вычислить виновника? А если догадалась, то почему не применила этот эффективный способ – ей ведь нужно было применить его всего лишь раз 40?

Она не отвечает.

Она вообще никак не реагирует.

Я медленно заглядываю ей в лицо.

Отонаси-сан по-прежнему держит меня за воротник и смотрит не мигая.

– Это…

Наконец она медленно убирает руку от моего воротника.

– Это – не метод.

– …Э?

– Это было бы что-то вроде научного эксперимента на живых людях. Разумеется, лучше всего экспериментировать на людях, если хочешь узнать, как что-то влияет на людей. Но такое даже не может считаться нормальным методом, изначально.

Не отводя взгляда, она тихим голосом выплевывает в меня эти слова.

– Хочешь узнать почему? Это и так должно быть понятно. Потому что это – бесчеловечно. Как только кто-то делает что-то подобное – он перестает быть человеком. …Да, конечно, я сама «шкатулка». Это из-за этого? Из-за этого ты…

Сейчас в глазах Отонаси-сан плещется гнев, ошибиться невозможно.

– …не считаешь меня человеком?!

Ааа, ну конечно, она так поняла мои слова, тогда ее гнев вполне понятен. Я пожалел, что ляпнул не подумав.

Но я все равно не понимаю.

– Но ты ведь убивала людей, чтобы сохранить память, разве нет?

– …Что ты сказал?

Отонаси-сан, явно не в силах вынести мои слова, прожигает меня взглядом.

– …Н-ну, как я сказал, ты устраивала происшествия, которые должны были запечатлеться у тебя в мозгу, чтобы сохранить воспоминания, разве не так?

– Прекрати уже меня оскорблять!!. Я что, не объяснила тебе только что?! Я могу сопротивляться только потому, что я «шкатулка»!

Ааа, ну конечно. То, что для сохранения памяти ей нужны трупы, – всего лишь дурацкая теория Дайи.

И все равно я не понимаю.

– Что еще за лицо такое? Если хочешь что-то сказать, давай вываливай уже!!

Отонаси-сан снова хватает меня за воротник.

Сердито смотрит на меня. Я отвечаю таким же сердитым взглядом.

Мда… я был не готов. Я не очень-то представлял себе, каково это – ответить ей сердитым взглядом; для меня это вообще очень нетипично.

Я полностью в ее власти. И именно потому что я прекрасно это сознаю, я таким вот способом сопротивляюсь.

Но тут я говорю что-то, что полностью рвет между нами все.

– Тогда почему ты убила меня?!!

И все слова уже бессмысленны.

После этих моих слов наша связь разорвана безвозвратно.

Отонаси-сан стояла передо мной молча, с пустым лицом. Перед такой Отонаси-сан я был совершенно ни на что не способен, и в итоге у меня не осталось выбора, кроме как уйти из отеля.

Я брожу вокруг отеля, но делать ничего не хочется. Я просто убиваю время. Кидаю быстрый взгляд на «позаимствованный» мотик, на котором мы приехали, и отхожу прочь. Покупаю чай в пластиковой бутылке. Пью его, глоток за глотком. Бутылка пустеет. Я с трудом вспоминаю, что именно я только что пил.

Возможно, это конец.

В отличие от Отонаси-сан, я не уверен, что сохраню эти воспоминания. Если она не сочтет, что я ей нужен, я могу все забыть, и, прежде чем я успею это понять, меня сотрут из «Комнаты отмены». Я исчезну отсюда, как кое-кто другой.

Над дорогой полная тишина. И ни одного фонаря, все серое.

Можно подумать, что тот, кто это все создал, не стал заморачиваться деталями.

Я прикладываю пустую бутылку к губам. Такое чувство, что если я не буду притворяться, что пью, то меня проглотит. Что проглотит? Не знаю.

Вдруг над безмолвной улицей разносится песня моего любимого певца. Что? …Аа, понятно. Это мой мобильник. …Мой мобильник? Это что, кто-то мне звонит? Да. Да! Я не помню, чтобы я ей говорил. Не помню, чтобы я давал Отонаси-сан мой номер, но в каком-то из миров, может, и давал!

Я достаю из кармана формы свой мобильник.

На экране высвечивается имя: «Коконе Кирино».

Я поднимаю глаза к небу. Если бы все шло так, как нам удобно! Я знаю. Но какие-то надежды всегда остаются, верно?

Приведя дыхание в порядок, я отвечаю на звонок.

– А, привет… Кадзу-кун.

В ее голосе не слышно обычной бодрости; впрочем, возможно, мне просто кажется. Или Коконе всегда такая, когда говорит по телефону? Мы с ней, конечно, хорошо знакомы, но почти никогда раньше не общались по телефону.

– Аа, эээ…

У меня такое ощущение, что мне знаком этот разговор.