Виктор Сапарин - Забытый Полдень

«Почему всё-таки он оперирует? — ещё раз подумал Сергей. — Ведь Козырев болен…»

Как раз в этот момент Козырев выронил скальпель.

Сергей вздрогнул, увидев, что скальпель воткнулся остриём в находящееся перед Козыревым изображение тела юноши. Нож упал в раскрытую для операции полость, пронзил какие-то ткани, — может быть, задел нервы. Он застрял, утопившись более чем наполовину.

С большим трудом Сергей заставил себя повернуть голову влево. Он взглянул и вытер пот, обильно выступивший на лбу. Машина, копирующая малейшее мановение руки Козырева, не повторила последнего его движения. Робот не мог уронить инструмент. Инструменты не подавались ему, как Козыреву, а автоматически поступали из магазина и замыкались в металлической руке на автоматический же замок. Тут машина показала своё преимущество перед человеком с его нервами и способностью волноваться.

Один из роботов поспешно подал Козыреву новый инструмент.

Операция продолжалась.

Козырев вдруг остановился. Несколько секунд размышлял. Что-то сказал. Опять помолчал. Затем произнёс одно слово.

Тотчас же тело юноши на, столе перед ним стало полупрозрачным. Сохранялись даже цвета тканей, они стали только более блёклыми.

На левом экране ничего подобного не происходило. Просто одна из камер на стене операционной повернулась объективом к телу юноши.

Перед Козыревым находился уже не двойник Ансельмо, а человек с прозрачным телом. «Явное преимущество заочной операции», — заметил себе Сергей. Наклонившись, Козырев вглядывался в просвечивающие, словно цветное стекло, ткани. Видно, он на что-то решался.

Сергей видел, что губы Козырева шевелятся.

От стены отделился длинный рычаг с прозрачным диском. Козырев рассматривал вскрытую полость сквозь линзу. Затем решительно протянул руку и чуть тронул одну из рукояток на ободе линзы.

Сергей понимал, что наступил, может быть, самый решающий момент операции. Козырев рассматривает операционное поле под большим увеличением, а манипулятор уменьшал любое движение руки хирурга во много раз. Тонкий рычажок с микроскопическим ножом протянулся к телу юноши на столе перед Козыревым. Робот там, за несколько меридианов, повторяет почти неуловимое движение ножа с величайшей точностью.

Сергей слышал своё бьющееся сердце. Потом он вдруг подумал, что, в сущности, не так всё страшно. Ведь Козырев может применить магнитную защиту. Сделать так, что инструмент не пойдёт дальше дозволенного, даже если рука хирурга будет готова совершить ошибку. Магнитное поле при желании можно отрегулировать так, что оно не пустит нож в ткани, запретные для него. Ещё одно преимущество оперирования на «призраке»!

Но Сергей тут же сообразил, что самое трудное вовсе не в технике оперирования. Разумеется, управлять движением ножа Козырев может как угодно точно. Но он должен знать, куда направить нож. В сущности, эту задачу он и решает сейчас. Ведь до сих пор никто такой операции не делал.

Козырев снова остановился. На этот раз он раздумывал минут пять. На левом экране Сергей видел людей около Ансельмо, В волнении они сошлись вместе, широкая спина робота загораживала картину. Что-то произошло!

«Ведь терять нечего, — мучился Сергей, ёрзая в кресле. — Ну же… Действуй!»

И вдруг Сергея словно обожгло. Он подумал, что если сейчас, в отчаянном цейтноте, когда каждая секунда уносит с собой, может быть, последний шанс на спасение, Козырев второпях сделает неверный шаг, а спустя время, анализируя операцию, поймёт это, — каково ему будет тогда?

Хирургическая операция впервые предстала перед юношей не просто как искусство, которым можно залюбоваться и которое доставляет наслаждение, а как следующие одно за другим решения ума и сердца, ответственность которых человек в полной мере сознаёт в течение всего времени работы. Машина ничего этого не знает. Она не переживает неудачи. У неё нет чувства вины. И если вы попытаетесь её ошибку вынести на её собственный суд, она ни в чём не признает себя виноватой. Она обладает способностями, которые вложили в неё создатели её. Хорошо машинам.

Козырев что-то сделал. Совсем неуловимое. Потом отошёл в сторону и опустился, почти упал в кресло, которое поспешно пододвинул один из роботов. Робот суетился, как секундант около боксёра, в изнеможении добравшегося до своего угла. Козырев закрыл лицо руками.

Больной лежал на операционном столе безжизненный. Вдруг он исчез.

Сергей перевёл взгляд налево. Два человека в светлых комбинезонах стояли около тела юноши в неподвижных позах.