Сергей Королев - Тайная история человечества

Посадил отца на стул и кинулся звонить в «скорую», но никто не отвечал. Мамин телефон выдавал длинные гудки. Выбранные наугад номера знакомых молчали. Что за черт?

Когда я выглянул в окно, то обомлел — поток машин на Ленинградском проспекте замер. Пешеходы тоже стояли, как замороженные. Все походило на страшный сон. В голову полезли мысли о зомби и прочей ерунде. Телевизор исправно работал, показывая картинку…

Сел на кухню с отцом и стал ждать. Не ясно чего: прихода мамы, спасателей, врачей — кого угодно. Но я сидел несколько часов и прислушивался, ожидая, что тишина сейчас нарушится. К вечеру, когда уже зажглись фонари на улице, отец описался. Понял, что больше не могу вот так сидеть один. Вышел на балкон и высматривал хоть какое — то движение. Но кроме ворон, которые нагло лезли в открытые окна автомобилей и магазинов, все замерло.

Когда через час выключился свет в квартире, я не выдержал и кинулся на улицу, стараясь не касаться замерших людей. На тротуаре лежал упавший скутер, а неподалеку распластался хозяин, застывший в нелепой позе при падении. И тут я увидел взлетевшую в небо ракету, где-то совсем недалеко, в районе Кремля! Неужели там кто-то есть, нормальные люди?

Я гнал, как безумный, на скутере, объезжая заторы из машин по тротуарам и лавируя среди замерших людей. Мне все время казалось, что кто-нибудь из них сейчас очнется и схватит меня. Спину словно сверлил чей-то нехороший взгляд.

В сгущающейся темноте летнего вечера над Красной площадью висела осветительная ракета. В фосфорном свете плясали резкие тени замерших людей, словно в каком-то причудливом танце, и все это в полной тишине.

Недалеко от памятника Минину и Пожарскому стояли коренастый седой старик в замшевом костюме и высокая женщина лет сорока в очках.

— Господи, думал, один на всю Москву нормальный остался, — кинулся я к ним, — а оказывается, еще кто-то есть!

— Добрый вечер, юноша, — приветствовал меня старик, пожимая руку, — меня зовут Эдуард Михайлович, пенсионер.

— Светлана, — коротко представилась темноволосая женщина, — депутат.

— Алексей, — смущенно представился я, — что случилось?

— Пока ясно, что ничего хорошего, — ответил Эдуард Михайлович, заряжая ракетницу. — Есть мнение, что люди впали в ступор неизвестной природы, причем одномоментно на всей планете. Если считать, что на целую Москву пока нашлось только три человека, то на всю планету примерно… около тысячи незамёрзших.

— Вы уверены? — недоверчиво спросил я.

— Да, к сожалению, — печально улыбнулся Эдуард Михайлович, стреляя в воздух. Ракета с шипением взвилась в небо, разбрасывая искры по сторонам.

— Пыталась проехать по МКАДу, везде одна и та же картина, замершие люди, — добавила Светлана, закуривая сигарету. Руки у нее при этом заметно тряслись.

— Недалеко от Шереметьево в лесу горят два самолета, то ли при посадке, то ли при взлете, наверное, замерли пилоты. Ужасное зрелище… Много врезавшихся машин, кое-где пожары дымят.

— Это война? — спросил я.

— Интересное предположение, юноша, — ответил Эдуард Михайлович, — возможно, вы правы. Всё, ракеты у меня кончились. Пора на ночлег устраиваться, я порядком вымотался за день.

— У меня отец дома застыл на кухне, и мама где-то в Москве, — с отчаянием заметил я.

— А у меня двое детей в машине сидят без движения, — со злостью добавила Светлана, — и муж неизвестно где.

— Граждане, давайте все обсудим, — поднял руки старик, — эмоции сейчас плохой советчик. В ГУМе можно недурственно поужинать. Я на голодный желудок совершенно не могу рассуждать, целый день на ногах.

В небольшом ресторане застыло несколько посетителей и пара официантов. На кухне дымили остатки супа, судя по запаху, рыбного.

— Я не смогу есть среди всех этих замерших людей, — передернула плечами брюнетка, — такое ощущение, что они смотрят на нас.

— Можно вывести их всех наружу, — предложил я, — если медленно это делать, то они слушаются.

Светлана пошла искать что-нибудь из еды, а Эдуард Михайлович отправился выбирать вино под ужин. С одной стороны, я был безумно рад, что нашел нормальных людей, но хотелось бы увидеть кого-то более внушающего доверие, чем женщина и старик. Хотя, с другой стороны, сам я тоже, наверное, выглядел далеко не героем. Перепуганный юноша, который не знает, что делать.

— Итак, я буду подводить итоги, а вы меня поправляйте, — начал Эдуард Михайлович, наливая всем по бокалу вина, — знаете, сто лет не был в ресторане, на пенсию ведь не разгуляешься.