Игорь Дубов - Куси, Савка, куси!

С потолка от ударов сыпалась какая-то труха.

– Стойте! – стараясь перекричать треск, выкрикнул Свирь, – Я сам выйду!

За дверью послышались ругательства. Быстрым движением Свирь защелкнул браслеты на Наталье, снова поднял ее.

– Давай, Наташка! – приказал он, задыхаясь от волнения. – Вперед!

– Куды? – растерянно спросила Наталья.

Свирь сгреб с пола их одежду, зацепил горб и, засунув все в последний комбинезон, бросил его сквозь светящийся воздух.

– Туды! – проревел он.

Наталья сжалась, откинувшись всем телом.

– Робяты! – раздалось за дверью. – Он нас дурачит! Навалимся, братцы!

Оставалась- секунда. Последняя секунда. И, поняв это, Свирь в отчаянии изо всех сил толкнул Наталью обеими руками в спину.

Тяжелая дверь с треском вылетела. Страшный удар в затылок сбил его с ног, бросил грудью на ставший вдруг очень твердым воздух. Хрустнули кости. Кипящая лава разлилась по телу, брызнула в череп – и Свирь провалился в темную бездну небытия. Черный омут бесконечности, чавкнув, всосал бесчувственное тело, и даже круги не побежали по застывшему зеркалу веков. И не вздрогнул никто, не замер на бегу, не вгляделся тоскливым взглядом в горизонт. И стая не взвыла, уткнув острые морды в мутно-молочный диск.

И только жутко заржал, роняя пену и кося на всадника налитым кровью глазом, бледный конь.

…Приходил он в себя медленно. Сознание отказывалось воспринимать окружающее, выхватывало его фрагментами. Кругом был мрак пополам с песком, плывущим в глазах, и сильно тошнило.

«Плохо, – подумал он. – Что-то со мной случилось…»

Он пытался вспомнить, что произошло, и понять, где он. Но ничего не вышло, снова все растеклось мягкими пестрыми волнами, и Свирь почувствовал, что сейчас опять потеряет сознание. Оно уходило, заманчивым дурманом качалась зеленая муть перед глазами, но он уже держался за тоненькую ниточку, соединявшую его с миром, судорожно сцепив зубы, словно пальцы.

Он был на погружении. Его послал Ямакава. Он выполнял какое-то задание Ямакавы. Он точно помнил, что выполнял задание. Только вот – какое, что он здесь делал? Он выполнял какое-то задание, ц что-то с ним случилось. Может быть, теперь он умирает и скоро умрет. Но это неважно. Потому что он выполнил то, что ему было поручено. Хорошо бы вспомнить – что.

Он почувствовал солоноватый вкус крови и тошноты во рту. Мрак перед ним кое-где был утыкан блестящими точками, и Свирь вдруг понял, что лежит на земле и смотрит в затянутое редкими облаками ночное небо. Сознание медленно прояснялось. Но тела он не чувствовал. Была только безвольная слабость. А потом пришла боль. Боль была одновременно в затылке, в правом боку и в плече. И еще было ощущение жесткой земли под спиной. Боль билась внутри сама по себе, даже если он не шевелился. Ее было слишком много, и он понял, что может не справиться с ней. Не владея собой, Свирь закрыл глаза и застонал. И в эту минуту он вспомнил конец.

Дверь сорвалась. Это сорвалась дверь, и его ударило в затылок. Он стоял у темпоратора. Значит, он выходил из погружения. Ну, конечно, он выходил, ведь он выполнил задание. Наверное, Ямакава знает, что с ним, и скоро его найдут. Странно, что до сих пор никого нет. Но все будет хорошо. Сейчас ему уже лучше, чем было, и скоро его найдут.

Свирь пошевелился, стараясь лечь поудобнее, и судорожно втянул воздух. Боль пронзила его, подняла над землей и бросила вниз, скрутила, как мокрую тряпку, снова выключая сознание. В коротком секундном бреду мелькнул Пайк с коробочкой анестизатора, какие- то шланги, залитая солнцем улица. Свирь хотел попросить, чтобы кто-нибудь снял эту проклятую боль, но голос отказал ему, а потом Пайк исчез, и Свирь понял, что все еще лежит на земле.

Плечо сильно распухло, Свирь решил, что оно сломано, – это был не вывих, в этом он как-никак разбирался. Кроме того, было сломано ребро. Плюс, видимо, сотрясение мозга, а может быть, и ушиб. Надо было лежать. За сутки биомодуль должен привести его в норму.

Скорее всего, он был на Земле. Он не знал, что с ним случилось, с ним могло случиться все, что угодно, но, скорее всего, он был на Земле. Только когда – на Земле?!

– Малыш… – позвал он в ознобе, и холодный ужас надвинулся сзади и сбоку, вонзил когти в затылок.

Малыш молчал. Такого не могло произойти даже' в принципе! Малыш был жестко привязан к импульса- торам в коре. Лишиться связи с Малышом он мог, только уйдя в свое время. Только в свое – так был рассчитан прокол-пакет. И тем не менее, он был в другом времени. Не в своем, и не в том, где существовал Малыш. Он прошел огонь и воду и думал, что это все, но, оказывается, остались еще какие-то выдыхающие реквием трубы, в чьих змеиных извивах ему и придется, видимо, сложить свои косточки.