Николай Горнов - Антивирус

– Даже не знаю, что и сказать. – Шестаков присел на корточки, вытер рукавом мокрое лицо и подумал, что дождь сейчас очень даже кстати.

– Можешь просто побеседовать с ней. Рассказать, что у тебя все хорошо, – предложила Марья. – Она порадуется. Можно не вслух, если меня стесняешься. Только недолго. А то совсем промокнешь…

Промокнуть Шестаков все же успел. Когда возвращались к воротам, он заметил на одной из аллей могилу своего бывшего начальника и надолго замер у ограды. На объемном фото Суматошный был непривычно молод. Но смотрел чуть вверх и мимо, как всегда.

– Да, его тоже здесь похоронили, – кивнула Марья. – Слухи разные тогда ходили, но официальная версия – инфаркт миокарда. Уже четыре года прошло…

Сушиться пришлось в туалете ближайшего придорожного кафе. В этом же кафе они с Марьей и перекусили. Скучавший за стойкой бара паренек неохотно отвлекся от созерцания ЖЖ-панели и на скорую руку приготовил им ужин – порезал засохший козий сыр и зажарил яичницу-болтушку. В холодильнике. на счастье Марьи, завалялась парочка томатов и длинный огурец, из которых получился вполне съедобный салат.

– Какие планы на завтра? – уточнила она.

– Туманные, – рассеянно ответил Шестаков, разглядывая происходящее на большом экране ЖЖ-панели.

– Да что ты там такое увидел?

– Трансляция Суперкубка начинается.

– Надо же, ты стал неравнодушен к футболу…

– Нет, я по-прежнему спорт не люблю, но вместе с Суперкубком по глобальным медиаканалам поскачут рекламные заставки, а в них вмонтирован самый мощный на сегодняшний день антивирусный мемокомплекс «Чингиз», который произвела по моему проекту добросовестная и надежная компания «Ай-Кью Чайна Ментал Текнолоджи». Я на этот антивирус потратил почти два года жизни. Он молод, напорист и страшно умен. Распространяется сам. Работает по тем же сценарием, что и вредоносные коды, которые он распознает с очень высокой вероятностью – девяносто восемь с половиной процентов. Схватывает все новое налету, действует решительно и молниеносно, морально выдержан и беспощаден к врагам человечества. Когда «Чингиз» вырвется на оперативный простор, осмотрится и начнет не по-детски прочищать народу мозги, будет очень большая суматоха.

– Ты меня разыгрываешь?

– Нисколько. Я стал самым правдивым человеком на свете. Ты забыла? Думаю, что будет полезно на первое время тебе уехать в более спокойное место, чем этот город. Например, на Байкал. Билет до Иркутска и трансфер до Листвянки я уже оплатил. И жилье тебе арендовал на два месяца в кондоминиуме «Рассвет». Вылет – завтра утром. Деньги на пропитание есть или одолжить?

– Как-то все неожиданно, – смутилась Марья. – А нельзя твое щедрое предложение сдвинуть на недельку?

– Нельзя. После начала трансляции Суперкубка у тебя в запасе будет максимум двое суток. Я не знаю точно, когда все начнется в других странах, поскольку лично не просчитывал сценарии на английском, немецком, итальянском, французском, китайском и арабском, но нам, русскоязычным, «Чингиз» устроит хорошую встряску, можешь мне поверить. Русский код – самый выверенный. Спасибо нейропрограммистам из Новосибирска, которые работают на «Ай-Кью». И самое большое мерси ихнему гуру – Игорю Золотову. Крайне талантливый парень. И скромный. И постарался он от души, можешь мне поверить.

Шестаков достал из кармана бифон и проверил прогноз погоды.

– Видишь, синоптики обещают на завтра потепление. И вся следующая неделя без осадков. Солнечные дни – они всегда кстати…

– А ты как же?

– А я буду вместе с народом, пока не завершится первая волна массовой зачистки российских затуманенных мозгов от накопившегося хлама. Мне одна мудрая женщина перед смертью рассказала интересную теорию, я и хочу проверить ее на практике. Она уверяла, что процесс мышления современного человека – это всего лишь выдувание бесконечного множества ментальных оболочек, наполненных исключительно мемами. И если кто-то найдет способ разрушить все мемы, то это будет ментальная бомба, которая лишит человечество способности думать и убьет все живое.

Шестаков приподнял тяжелую соусницу, покрутил ее в руках, отодвинул на другой край стола и поднял глаза на Марью.

– Мне в детстве снился страшный сон. Будто бы я очень умный машиночеловек, которому не страшны никакие катаклизмы, и я предупреждаю ученых, чтобы они не проводили какой-то опасный эксперимент. Но меня никто не слушает, и однажды все случается ровно как, как в моих прогнозах. Происходит страшная катастрофа, никто не успевает спастись, и только я один проснулся утром на пустой выжженной планете, засыпанной пеплом… А недавно мне опять приснился этот сон. К чему бы?