Сергей Агафонов - Девочка, хочешь слетать на Марс?

В голубом небе, откуда ни возьмись, возникла чёрная точка, она двигалась с востока на запад, постепенно увеличиваясь.

— Враг, враг, летит! — кричал отец, толкая своих спутников в придорожную канаву и срывая двустволку с плеча. Рогволд Рюрикович прицелился, и один за другим прозвучали два выстрела. Чёрная точка вспыхнула белым и пошла вниз с чудовищным ускорением.

Мстислав Сергеевич и Ольга снова выбрались на дорогу и увидели, как то, что заставило рассвирепеть Рогволда Рюриковича, рухнуло на зелёное пастбище, распугав мелких чёрно-белых овец. Все побежали на место падения.

По счастью, ни одно животное не пострадало. Овцы сбились в стадо и жалобно блеяли. Ольга с содроганием представила себе, что им пришлось пережить.

Пастбище было изуродовано небольшой дымящейся воронкой. Рогволод Рюрикович влез в неё и выволок на свет некую штуку. Она была одновременно похожа на кинематические скульптуры Балкона Андреевича и жука-киборга.

— Спутник, — сказал Мстислав Сергеевич, разглядывая штуковину.

— Спутник-шпион, — поправил его Рогволд Рюрикович.

— Так вот почему 75 % миссий исследовательских аппаратов с Земли к Марсу терпят неудачу, — стала размышлять вслух Ольга.

— На 25 % мы просто меняем картинку и данные телеметрии, — добавил отец.

— Всё равно подозрительно, — заметила девочка.

— Да. Недолго нам тут осталось благоденствовать. Прилетят враги рано или поздно, нарушат идиллию, и станет Марс ещё одним супермаркетом.

— Кошмар! — воскликнул профессор.

— Ужас! — поддержала старика Ольга.

Спутник осмотрели. Объективы, антенны, солнечные батареи — всё было поломано и разбито. На закопчённом боку обнаружились буквы: US army.

Ольга поскребла оболочку ниже. Нашлась ещё одна надпись: Made in Chinа.

Профессор тоже включился в работу и сделал, как и полагается учёному, поразительное открытие. На одном из объективов телекамеры спутника кто-то старательно вытравил кириллицей: Нач. цеха Зябликов — казёл.

Мстислав Сергеевич и Рогволд Рюрикович вынули из брюк ремни. Ольга застегнула им брюки булавками, чтобы не спадали. После этого зацепили спутник-шпион ремнями и все вместе весело поволокли его в сторону посёлка. Навстречу к ним с радостными криками бежали жители.

В поселке проживало человек сто. Больше половины составляли дети. Многие женщины были беременные. Все как одна красавицы. Народ в поселке собрался разноплемённый.

Кроме русских были китайцы, негры, индейцы, индусы, евреи, те же таджики. Был даже один американец в ковбойской шляпе и один француз в берете.

Всех жителей отличали какая-то особая открытость взгляда и добрая, искренняя улыбка. Любому из них хотелось тут же открыть душу и поделиться последним. По натруженным рукам был видно, что работать им приходится много и тяжело. Но это их несколько не угнетает, а, наоборот, радует.

Что может быть радостнее своими руками поднимать целину, да ещё такую тяжёлую, как Марс.

Прибытие Мстислава Сергеевича и Ольги совпало с обеденным временем. По случаю появления гостей жители марсианского посёлка устроили небольшой карнавал. Каждый сплясал свой танец, спел свою песню, прочитал стихотворение, показал фокус и акробатическое упражнение.

После карнавала Рогволд Рюрикович привёл Ольгу и профессора обедать к себе. Но прежде старик и девочка как следует вымылись по очереди под душем и переоделись в синие х/б комбинезоны, клетчатые рубахи, белые носки, жёлтые ботинки из свиной кожи. Ещё им полагались куртки из телячьей кожи и пёстрые вязаные шапочки.

В куполообразном доме отца было две жилых комнаты и подсобные помещения. Комнаты были обставлены самодельной мебелью, грубоватой, но крепкой. Везде висели и лежали домотканые разноцветные коврики.

— Из конопли! Сам ткал! — похвастался Рогволд Рюрикович. Ольга присвистнула. Ей определённо нравился дом отца. Он напоминал ей внутренности магазина «Путь к себе» в Москве, на Белорусской.

На обед ели простую грубую пищу из простой грубой глиняной посуды.

— Сам лепил! — заметил отец, раскладывая гостям лапшу с бараниной.

— Я всегда считал, что вещи, сделанные своими руками, удобнее и больше ценятся, — продолжил тему профессор, пробуя лапшу.

— Многого сам не сделаешь, зато твоё пространство не загромождается всякой чепухой, дышится легко, — поддержал разговор Рогволд Рюрикович, закусывая маринованной черемшой.

— Что-то по твоей хате, пап, этого не скажешь, — сказала Ольга и стала объедать баранью косточку.