Сергей Агафонов - Кодограмма сна

Я пишу эти строки в санатории "КРАСНЫЙ КОСМОС" на крымском берегу Черного моря.

Вокруг меня только молодые, здоровые и очень красивые – юноши и девушки. Окна в моей палате распахнуты настежь и я слышу их веселые голоса на спортивной площадке.

Бодрые ребята! Время, проведенное в компании с ними, лечит меня лучше всех докторов, скорее любых таблеток, основательнее самых изощренных процедур.

Вот, к примеру, замечательная пилюля сегодняшнего дня…

Лишь к обеду мы вернулись из пешеходной вылазки в горы. Трудно, – потом и потертостями членов, – она нам далась. Но я не чувствую себя разбитым и даже работаю.

Если бы я отправился в такой же поход с теми, с кем приходилось общаться до нынешних каникул, то депрессия и неделя постельного режима для восстановления телесных сил и душевного равновесия, уверен, мне были бы обеспечены.

Откровенно говоря, приняв порцию вкусной и питательной пищи с отменным добавком в нашей замечательной столовке, я, прежде чем засесть за пишмашинку, вздремнул с удовольствием минуточек сорок на свежем белье, предварительно помыв ноги теплой водой с душистым земляничным мылом.

А мои новые товарищи тихим часом пренебрегли – режутся себе в волейбол без устали. Когда-нибудь и я стану такой как они. Начало этому прогрессивному процессу уже положено.

Мы оставили наши койки затемно. Еще гимн по радио не играли. В секунды по-солдатски застелили постели. Бойко прошлепали босыми ступнями в умывальную комнату, где с шутками – прибаутками освежились холодной водой под слаженный стрекот ночных насекомых. И зубы почистить не забыли!

Шмелем обулись в потертые кеды. Крыльями взметнулись за нашими спинами всевидавшие всепогодные штормовки. Таинственно затемнили наши лица мохнатые панамы.

Нацепили мешки с личными вещами? Айда строиться! Выходим на улицу…

Миг понадобился нашему отряду, чтобы сбежать, соблюдая равнение и дистанцию в шеренгах, по мраморной лестнице к уже отпертым по случаю нашего мероприятия бронзовым воротам с барельефами рогатых приматов, играющих в мяч. Только мы вырвались на площадь перед нашим спальным корпусом, как услышали задорный смех и юмористические выкрики оживших по случаю темного времени суток гипсоидов, размещенных ради красоты в нишах на лестнице:

– Эй, голоногие, на каком заборе портки оставили?

– Знаем, знаем! На заборе опытного хозяйства "Ботва грядущего"!

– Во дают, похитители недозрелых овощей…

– Друзья диареи!

Пловчих, дискоболов, гребчих и горнистов развеселило то, что от понятного волнения, связанного с ожиданием большого приключения, все мы позабыли надеть штаны. Отличные штаны с начесом, собранные на резинку у щиколотки.

В таких прекрасных штанах туристу ни колючка, ни шершень, ни острый край камня не страшен. Пришлось ради штанов в корпус возвращаться и в зеркало глядеться.

За безалаберность и суеверие инструктор по туризму Миша Ставраки заставил нас отжиматься 25 раз на кулаках с хлопком. Но это нам было только в удовольствие лишний раз силу покачать. Опять же с потом из организма вредные шлаки выходят, а наши застиранные майки стали такие романтичные – будто карты островов и континентов вновь открытых планет…

В поход нас пришел провожать начальник секции горно-пешеходного туризма санатория "Красный Космос" Франц Фердинандович Малер.

Мы встали по росту и выровняли носки. В электрический круг ночного фонаря шагнул, припав на правую ногу, одноглазый старик в белых ниспадающих одеждах. С плеча его вспорхнула сова. Наверное на помойку полетела завтракать.

Прохладный ветерок изящно шевелил седые кудри Ф.Ф. Малера. Правая рука у него была на перевязи. Говорят, гордый старик пренебрег советами врачей и однажды поднял больше рекомендуемых ста грамм за раз, но, превозмогая адскую боль, до благородного рта донес. Левой рукой героический начальник опирался на толстую кривую палку. Палка была вся в каких-то мерцающих разноцветных буграх. Рассказывают, что если приблизить бугры к глазам, то можно увидеть иные, – горние, – миры…

Лицо нашего Вергилия было как будто вычерчено, вырезано и склеено из оберточной бумаги, но поражало мужественностью и светлой духовностью не меньше, чем если бы его изваял Церетели из валдайского гранита. Поэтому, когда Миша Ставраки скомандовал нам:

– На колени, пистончики! – мы с восторгом выполнили что требовалось, и скуля и воя поползли к ногам великолепного Ф.Ф. в рассуждении облобызать его потертые замшевые тапочки, пахнущие пылью и потом.