Алексей Янкин - Наследник славы. ч.2 [СИ]

Есть еще какие-то таинственные айоллы. Они являются Повелителями для всех, даже для матороканцев. Но так как они все время проводят в спячке и просыпаются лишь изредка, то фактическими хозяевами корабля и всего живого и неживого на нем являются именно матороканцы. Еще Шуке узнал, что у каждой расы есть свой язык, но есть и общий, понятный всем. Создан ли он искусственно или принадлежит одной из рас Вселенной — Тротт не знал. Именно этому языку маа и обучал чужака.

Сам Тротт не очень много знает о делах других рас корабля. Его это особенно и не интересует. Вопрос Шуке — хотел бы Тротт или другие маа стать свободными, поверг того в недоумение. Ему трудно представить, что он тогда станет делать.

— Да занимался бы чем сам хотел.

— Сам? — сложенные в замок на спине пальцы маа растопырились, — А что я могу хотеть? Сам?

— Неужели у тебя нет желаний? Не мечтаешь ни о чем?

Тротт задумался. В таком состоянии и ушел. В следующие разы он приходил лишь затем, чтобы принести пищу или забрать посуду. Любых бесед он начал сторониться, стараясь побыстрее уйти. Суток через десять (условных суток, отмеряемых Шуке парой приемов пищи), Тротт принес очередной раз обед и уходя, перед самой дверью, развернув грациозную шею, прошептал:

— Я последний раз к Вам пришел. Со следующего раза пищу будет носить другой маа. — и, не отвечая на вопросы заключенного, выскочил.

Что бы это значило? Почему другой? Может хозяева узнали о том, что он учит пленника языку и его решили отстранить? Ну тогда бы и тот, последний раз ему не позволили принести пищу заключенному.

На следующий «день» в камеру как всегда вошел маа. Шуке хотел обрадовано приветствовать друга, но, скорее по испуганному поведению того, а не по внешности, догадался, что перед ним не Тротт.

— Ты кто? — спросил Шуке.

Вошедший чуть не выронил из рук блюдо и кувшин. Совершенно очевидно — он не в курсе того, что пленник знает язык корабля. Он так и стоял, с полуоткрытым ртом. Шуке поднялся и сам взял свой обед из рук нового стражника. Маа хрюкнул и задом выскользнул из двери.

В следующий раз он почти вбежал, поставил новую посуду, забрал старую и быстренько удалился. Это до слез растрогало Шуке. Бедный маа, как он напуган. То же самое повторилось и в следующее посещение кормильца. И в третье, и в четвертое.

А на пятое — маа словно подменили. Нет, это был все тот же самый маа, Шуке мог поклясться в этом — у того на макушке смешно торчал приметный короткий хохолок, которого не было у Тротта. Но зайдя, он не поторопился выскочить, а нерешительно стоял, переминаясь с ноги на ногу, чуть приоткрыв рот, наблюдая, как Шуке поедает свой обед. Шуке, боясь спугнуть налаживающийся контакт, приподнял голову и самым, как ему казалось, мягким своим голосом спросил:

— Ты, друг, что-то хотел сказать?

— Друг? — маа поднял обе ладони и положил себе на макушку. Шуке уже знал, что этот жест означает раздумье, — Ты говоришь «друг»? Действительно это ты.

— Я это я. А то кто же еще? — удивился пленник. Кого еще этот странный маа надеялся здесь увидеть, — А вот ты кто такой?

— Я Кабо. Друг Кабо.

— Мой друг?

— Твой? Да. И твой.

— И мой? — Шуке все больше удивлялся, — А чей еще друг, если не только мой?

— Твой друг. И друг Романа.

— Что!? — Шуке взвился, вскочил, схватив маа за руку.

Тот испуганно выдернул ее, прижался к стене:

— Друг. Друг. Твой друг. Романа друг.

Шуке отступил и сел на кровать. Маа сразу успокоился.

— Да. Я друг твоего друга Романа. Он так сказал. Ты друг Романа?

— Да! Да! Я друг Романа! — закивал пленник.

— И я друг. Друг Романа и твой друг, — маа состроил счастливую гримасу, — Друг. Он так и сказал.

— Да где же он, Роман? То же в камере?

— Нет. Зачем в камере? Роман — большой человек. Он старший повар. Его уважают даже гиоды. А матороканцы любят есть то, что готовит Роман.

— Так где он, Кабо?

Кабо удивился:

— Живет в своей комнате. У него есть своя комната. На одного! — важно сказал Кабо, точно речь шла о его комнате.

Шуке долго расспрашивал Кабо о Романе. Не слышал ли он о других пленниках. Кабо ничего не слышал, но обещал все выспросить у Романа и рассказать в следующий раз. Когда маа ушел, Шуке готов был птицей взвиться под потолок своей камеры. Оказывается его друг не только жив, но еще и на свободе. Наверное и Зэнь-Ди с Профессором Михалычем тоже на свободе. Не будь он сквиргом, тоже был бы на свободе.

Принеся в следующий раз пищу Кабо не заговорил с заключенным, как тот не пытался поймать его взгляд. Та же картина повторилась и на следующий раз. Шуке терпеливо ждал. Он понимал, что это неспроста. Либо за рабом следили, либо ему нечего сказать. На третий раз Кабо, прикрыв за собой дверь, заговорил: