Пол Андерсон - Нелимитированная орбита [Сетевая компиляция из разных изданий]

— Но я считал, что облака представляют собой границу…

— Да, обычно так оно и есть. Но порой гигантские меч-птицы вылетают из облачного слоя. Они, наверное, охотились за воздушными дельфинами — это для них лакомая добыча. Но мы им, видно, тоже приглянулись. Там, внизу, где их крылья работают в полную силу, они наверняка способны схватить и унести животных размером с нас. Здесь им этот фокус не удался. Но если бы они скинули нас в пропасть, результат был бы тот же.

Коффин закрыл руками лицо.

— О Господи! — простонал он. — Точь-в-точь чудовища из Апокалипсиса!

— Забудьте о них. С ними покончено, и я не думаю, чтобы здесь была целая стая. Вряд ли они часто поднимаются так высоко, иначе кто-нибудь их непременно бы заметил. — Свобода прикрепил шиповки на ботинки Коффина. — Вы сможете идти? Вывихов, растяжений нет?

Коффин встал и осторожно размял конечности.

— Я в порядке. Синяки и шишки, ничего серьезного.

— Тогда пошли.

Свобода повернулся, намереваясь обойти Коффина.

— Эй! — рявкнул тот. — Куда это вы намылились?

— Назад, куда же еще? Вы же не думаете продолжать спуск, когда…

Коффин с такой силой сдавил запястья Свободы, что оставил на них отметины.

— Нет! — заявил он. Слово камнем покатилось вниз.

— Послушайте, во имя Анкера! Эти птицы — они же наверняка были здесь и вчера… Теперь мы знаем, что случилось с Дэнни!

— Нет, не знаем. Если даже они убили его, браслет должен был уцелеть.

— Но если он испугался, увидев их, если побежал по тропинке и сорвался… И если передатчик разбился о камни…

— Если, если, если! Мы идем вперед, я сказал!

Свобода уставился в горящие фанатизмом глаза. Коффин стоял, непрошибаемый как скала. Ян отвернулся.

— О'кей, — сказал он с ненавистью.

Спустившись к подножию утеса, они очутились под облаками, и Расщелина слилась с окружающим горным пейзажем. Горы спускались все ниже, к прибрежным равнинам, но череда вершин и впадин, горных кряжей и долин оставалась невидимой для путников, ибо в тумане появились корявые деревца, и вскоре лес поглотил людей. Насколько быстро понижалась местность, они могли судить теперь лишь по показаниям анероида или по тому, с какой скоростью деревья становились выше, воздух теплее, а голова тяжелее. Иногда в просветах между кронами проглядывали далекие горы, уходящие верхушками в облака. Слышно было, как стремительно бежали реки в своих глубоких руслах. Но все заслонял собою лес.

Если парнишка каким-то чудом добрался сюда, то здесь он сбился с пути в момент. Спасатели повесили на дерево еще один браслет-маяк, проверили компас и шагомер и продолжили спуск по спирали, насколько это позволяла пересеченная и поросшая деревьями местность.

В конце концов им пришлось остановиться, поужинать и лечь спать. К счастью, дождя не предвиделось, так что путники быстро подогрели немного еды и надули мешки. Укрепив на бревне сторожевые фотоэлементы, чтобы они прощупывали своими лучами окрестности, Свобода провалился в сон.

Его разбудило жужжание. Спросонья ему показалось, что жужжат дозорные устройства, но потом он понял, что это всего лишь сигнал наручных часов. Вставать не хотелось. Несмотря на усталость, спал он плохо. Все мышцы болели, голова раскалывалась, в мозгу туманными видениями всплывали ночные кошмары. Свобода разлепил веки. В запекшемся рту был противный привкус.

— Держите!

Коффин, уже одетый, протянул ему флягу. Свобода взглянул на спутника: весь помятый, подбородок зарос щетиной, плоть словно стаяла с костей. Но движения энергичны, почти лихорадочны, а голос звенит от возбуждения.

— Вставайте, да поскорее! Мне нужно кое-что вам показать.

Свобода жадно напился, плеснул водой в лицо и вылез из мешка. Легкие ходили ходуном. Судя по показаниям барометра, давление впятеро превышало земное. А поскольку углекислый газ тяжелее кислорода и азота, то его концентрация была еще выше. Свобода попытался умерить дыхание, но головная боль и туман в мозгу не давали сосредоточиться.

Он оделся и подошел к Коффину, сидевшему на земле рядом с переносным лабораторным столиком, на котором стояло несколько пробирок и миниатюрный электронный прибор с четырьмя циферблатами. Возле столика лежали овальный желтый плод, гроздь красных ягод, мягкий клубень, несколько разного вида орехов и какие-то ампулы. Свобода не мог понять выражения лица своего компаньона. Что это — надежда, страстное желание, благодарность, благоговение?