Джек Вэнс: Отпрыск Древа. Жилища Исзма

Выезжая задним ходом на «Кельте» из-под навеса, он невесело усмехнулся. Увы! Он рад был получить чаевые от восемнадцатилетней девушки. Когда-нибудь, где-нибудь – когда он вернется на Землю к Маргарет – он вспомнит о своих претензиях на гордость и достоинство. Теперь они были бесполезны, даже опасны.

Деньги есть деньги. Деньги привели его на край Галактики – и Балленкарх был, наконец, недалеко. По ночам, когда гасли шарящие по небу храмовые прожекторы, он видел яркую искру Баллена в созвездии, которое друиды называли Порфиритом. Самый дешевый перелет туда в загипнотизированном, запеленутом наподобие трупа состоянии стóил две тысячи черешков.

Из восьмидесяти черешков, полученных за неделю, Джо откладывал семьдесят пять. Прошло три недели – чтобы накопить на полет до Балленкарха, нужно было отработать еще двадцать четыре недели. Слишком долго! Маргарет – светловолосая, веселая, прелестная – ждала его на Земле. Деньги есть деньги. Он возьмет чаевые с благодарностью.

Джо отъехал на дворцовую взлетную площадку и вертикально воспарил параллельно стволу Древа, поднимаясь к третьему уровню. Древо нависло над ним, как всегда – словно он не отрывался от земли. Древо вызывало у Джо почтение и трепет – три недели, проведенные под его сенью, не притупили это ощущение.

Огромная, пористая, смолистая масса диаметром восемь километров, ствол вздымался на девятнадцать километров над гигантскими сучковатыми корнями к вершинной точке роста – «Жизнетворному Всевыражению» на жаргоне друидов. Крона простиралась наружу – и с ветвей, каждая толщиной с дворец теарха, подобно настилу над старомодной скирдой свисала листва.

Листья примерно треугольной формы и метровой длины, ярко-желтые в верхних слоях атмосферы, темнели на нижних уровнях, становясь желтовато-зелеными, зелеными, розоватыми, багровыми и, ближе к земле, иссиня-черными. Увенчанное ореолом молний и грома, как кольцом блестящей бахромы, Древо оттесняло тучи и повелевало горизонтами. Оно было одухотворением жизни, безудержной жизни, готовой сокрушать и давить все косное и бездеятельное – Джо понимал, почему первопоселенцы Кирила стали ему поклоняться.

Третий уровень. А теперь – вниз. Черный «Кельт» опустился на площадку у апартаментов жрицы Эльфаны. Джо выскочил из машины, прошел по инкрустированному золотом и слоновой костью покрытию. Эльфана сама отодвинула дверь – страстное, порывистое создание с продолговатым, даже узковатым лицом, темноволосая, трепещущая, как птица. Босая, она надела простое длинное платье из снежно-белой ткани без узоров. Джо, видевший ее раньше только в церемониальных одеждах, моргнул и пригляделся с новым интересом.

Она подала знак: «Сюда. Скорее!» Эльфана удерживала дверную панель в открытом положении. Джо зашел в помещение с высоким потолком – элегантный интерьер показался ему, однако, довольно-таки безличным. С двух сторон стены были покрыты полосами белого мрамора и темно-синего дюмортьерита, инкрустированными медными планшетами с вырезанными контурами экзотических птиц. На третьей стене висел гобелен, изображавший девушек, бежавших по поросшему травой склону; у этой стены стоял длинный низкий диван.

На диване сидел молодой человек в одеянии субтеарха – синей мантии, расшитой красными и серыми узорчатыми эмблемами ранга. Рядом на диване лежал морион, украшенный золотыми рельефными листьями, а на поясе юноши висел жезл, выточенный из Священной Древесины – честь, подобавшая только тем, кто получил степень экклезиарха. У этого стройного юноши, широкоплечего, но худощавого, было поразительное лицо – Джо никогда еще такого не видел.

На этом властном лице, продолговатом и скуластом, с длинным прямым носом, широким лбом и почти впалыми щеками, сходившимися к выступающему подбородку, ничего не выражающие глаза мертвенно чернели, как плоские диски, вставленные в узкие глазницы; ярко-черные кудри были аккуратно подстрижены и причесаны. Лицо это немедленно привлекало внимание: проницательная и жестокая физиономия баловня судьбы, привыкшего к роскоши и пресыщенного жизнью, лишенного чувства юмора и сочувствия – облик дикого зверя, случайно родившегося человеком.

Джо сделал еще один шаг и замер, глядя в это лицо: он тут же проникся отвращением. Только после этого он опустил глаза к телу, лежавшему у ног экклезиарха – нелепо распростертой неподвижной фигуре, закутанной в багряный плащ, запятнанный струйкой ярко-желтой крови.