Хадзимэ Камосида - Кошечка из Сакурасо 6 [ЛП]

Но потому-то выбор и становился трудным.

— Немного по-злодейски сказал, да?

Кадзуки, глядя на замученного Сорату, резко расслабился.

— Но теперь ты понял, Канда-кун?

— Что именно понял?..

Он ничего не понял. Пребывал во тьме. Его словно душили, связав по рукам и ногам.

— Попадая в ситуацию, когда надо сделать и то, и это, человек захочет бросить всё и вся и убежать.

— Да…

— Но если закрыть глаза на возникшие проблемы и действительно убежать, никакого решения не появится. Пускай в тот миг ты и почувствуешь облегчение… в итоге тебя будет ждать разочарование.

— Да.

— Думаю, это применимо ко всем без исключения. Бывают времена, когда надо задавить нетерпение с тревогой и решать проблемы по одной. А когда это касается именно себя любимого, важные дела сыплются как из рога изобилия. Судьба та ещё злодейка.

Что-то вспомнив, Кадзуки горько улыбнулся.

— Я тоже через это прошёл. Хорошо помню времена студенчества… нравился мне один человек.

Вероятно, он завёл речь о Тихиро.

В глазах Кадзуки, отвернувшегося к окну, отражался деловой район.

— Когда близился выпуск, я вплотную занялся созданием своей компании. Моя цель становилась явью, я радовался каждый день. Дел хватало, но то время было богато на события.

— …

— Тогда человек, который мне нравился, беспокоился о собственных целях. Встать на путь художника или учителя рисования?..

— …

— Мне и советы давали. Но мне не хватало выдержки обсуждать с кем-то девушку.

— Волновались, да?

Кадзуки на это лишь неясно улыбнулся.

— В те времена я думал, что взрослый человек должен уметь выбрать что-то самое важное, а остальное отбросить. Думал, только собственная мечта имеет ценность.

— Разве не так?

— Не отрицаю. Благодаря сделанному выбору я теперь могу позволить себе такую работу, какую хотел. На самом деле полезно иногда всё упрощать до нулей и единиц. Бывает, тогда оценить ситуацию для принятия чёткого решения проще. Но вот теперь я думаю, что взрослый — это нечто другое.

— И кого вы считаете взрослым?

— Я бы сказал, это человек, который способен на гибкость.

— Гибкость?

— Гибкость — состояние, когда тебя ударяют чем-то острым или твёрдым, а ты одинаково легко останавливаешь удар и отводишь его обратно. Если соударяешься с кем-то таким же твёрдым, как сам, то оба рассыплетесь, но если я стану мягким, то ни я, ни другой человек не пострадаем. Вот как я теперь думаю. Всеми силами стараюсь быть таким. Ну, как разработчик, хочу всегда быть острым, — сказал Кадзуки и затем натянуто засмеялся. Тогда стало понятно, что в нём осталось что-то от ребёнка.

— Вы очень снисходительны. Думаю, это и есть гибкость.

— Если мне такое говорят, то за десять лет я всё-таки сумел стать приличным человеком.

— …

— Как по мне, хуже всего — когда не можешь решить.

— Решить…

— Выбрать что-то из двух. Найти компромисс. Или выбрать всё. Обдумать хорошенько, что я хочу сделать, а что должен, и набраться в конце концов решимости.

— Решимости?..

— Ага. Ещё надо с этой важной штукой определиться, и не потеряешься. Иначе не сможешь принять никакого решения, тебя унесёт течением и прибьёт к какому-нибудь берегу. Если повезёт и приплывёшь куда надо, мало какого опыта получишь, а если не повезёт, так и вовсе будешь рыдать у разбитого корыта.

Слова Кадзуки глубоко проникали в душу Сораты, потому что за ними стоял личный опыт.

— Только не пойми неправильно. Я не говорю, что не надо волноваться. Скорее наоборот, думаю, лучше хорошенько поволноваться, когда время позволяет. Это важно. Хоть и тяжко приходится, но надо волноваться. Нет таких людей, которые стали взрослыми, ни о чём не беспокоясь. Чем больше убегаешь, тем потом страшнее.

Разулыбавшись, Кадзуки поднёс ко рту кофе.

— Я решил.

Он дал знак глазами, чтобы Сората продолжил.

— Сейчас я сосредоточусь на подготовке к собранию.

— Тогда с этого момента за дело.

Кивнув, Кадзуки переключился на рабочий режим.

Подготовка, которую Кадзуки начал в три часа дня, продлилась до семи вечера.

Содержание плана удалось привести в какой-никакой вид, но, чтобы снизить затраты, они отказались от нескольких задумок, плюс понадобились идеи, чем это компенсировать. Хотя утомлённые мозги Сораты ещё могли поддерживать дискуссию, Кадзуки сказал, что выходит у них скудно, и было решено оставить это на самостоятельную проработку Сорате на последнюю оставшуюся неделю.