Артур Дойль - Затерянный мир; Отравленный пояс; Рассказы о профессоре Челленджере; Туманная земля

— Так, стало быть, вы уже продали свое изобретение?

— Да, за цену, назначенную мною самим.

— Вы полагаете, что приобретший его станет монополистом?

— Несомненно.

— Но его секрет известен другим так же хорошо, как и вам.

— Ничего подобного, сэр, — тут он коснулся своего огромного лба, — вот сейф, где надежно заперт мой секрет. Сейф этот куда прочнее стального и защищен кое-чем посерьезнее, нежели замок с шифром. Кому-то может быть известна одна сторона моего открытия, другим — другая. Но никто на свете, кроме меня, не знает всего целиком.

— Вы, по-моему, забываете тех джентльменов, которым уже продали его.

— Нет, сэр; я не настолько безрассуден, чтобы передать свое знание кому бы то ни было, пока мне не выплачены деньги. Поскольку они покупают его у меня, то пусть и перемещают этот сейф, — он снова дотронулся до своего лба, — со всем его содержимым, куда пожелают. Мои обязательства в этой сделке, таким образом, будут выполнены — добросовестно, неукоснительно выполнены. И после этого начнется новая история человечества.

Он потер руки, и неподвижная улыбка на его лице исказилась, перейдя в хищный оскал.

— Вы, конечно же, извините меня, сэр, — зарокотал Челленджер, до сей поры сидевший в полном молчании, но его выразительное лицо выказывало при том крайнее неодобрение словам и поведению Теодора Немора, — однако прежде чем обсуждать саму проблему, нам бы хотелось убедиться, что предмет для обсуждения вообще существует, так как у нас есть веские основания в этом сомневаться. У нас еще в памяти недавний случай, когда один итальянец претендовал на создание мины с дистанционным управлением, но предварительное ознакомление с сутью работы показало, что он просто-напросто отъявленный мошенник. И эта история может повториться. Вы понимаете, сэр, что я весьма дорожу своей репутацией ученого — репутацией, которую вы любезно назвали европейской, хотя смею думать, она не менее известна и в Америке. Осторожность — необходимый атрибут науки, и вам придется представить нам доказательства, дабы мы могли отнестись к вашим притязаниям серьезно.

Желтые глаза Немора как-то особенно зло посмотрели на моего спутника, но лицо его при этом расплылось в улыбке притворного добродушия.

— Вы достойны своей репутации, профессор. Я часто слышал, что вы как раз тот человек, обманывать которого едва ли и стоит пытаться. И я готов провести перед вами наглядный опыт, каковой непременно убедит вас в реальности моих достижений. Но прежде чем перейти к нему, я должен сказать несколько слов касательно главного принципа, лежащего в основе работы моей машины.

Вы понимаете, что опытная установка, которую я собрал здесь в своей лаборатории, — всего лишь модель, хотя в отпущенных ей пределах она и работает превосходно. Было бы совсем не сложно с ее помощью дезинтегрировать, например, вас, уважаемый, а затем воссоздать вновь. Но не ради таких занятий одно из самых могущественных государств готово заплатить мне цену, выражающуюся в миллионах. Моя модель просто научная игрушка. Приложите эту силу в большем масштабе — и вы достигнете невероятных практических результатов.

— Можно ли нам увидеть эту модель?

— Вы не только увидите ее, профессор Челленджер, но и испытаете ее работу на себе самом, если, конечно, у вас хватит мужества решиться на это.

— Если хватит мужества!.. — зарычал лев. — Ваше «если», сэр, в высшей степени оскорбительно.

— Ну, ну, ну… Я вовсе не собираюсь оспаривать ваше мужество. Я хочу только заметить, что предоставлю вам полную возможность проявить его. Но сперва несколько слов о законах, лежащих в основе дезинтеграции и управляющих ею.

Когда известные кристаллы, соль, к примеру, или сахар, помещают в воду, они растворяются в ней и исчезают. И не узнаешь, что они когда-то в ней находились.

Затем, если путем выпаривания или как-то иначе уменьшить количество воды, то наши кристаллы опять окажутся перед нами, мы снова их видим, и они точно такие же, как и раньше. В состоянии ли вы представить себе процесс, посредством которого вы, органическое существо, точно так же постепенно растворяетесь в пространстве, а затем благодаря обратному изменению условий появляетесь вновь?

— Это ложная аналогия! — вскричал Челленджер. — Даже если я сделаю столь чудовищное допущение, будто молекулы нашего тела может рассеять некая разрывающая сила, то с какой стати они вновь составятся точно в том же порядке, как раньше?