Артур Дойль - Затерянный мир; Отравленный пояс; Рассказы о профессоре Челленджере; Туманная земля

Джордж Эдуард Челленджер».

Вполне понятно, что при прибытии на станцию Стор-рингтон, к северному подножию Южного Даунса, я был крайне взволнован. Нас ожидал видавший виды «вокс-холл-30», на нем мы проехали шесть-семь миль, трясясь по каким-то проселкам и тайным тропам. Несмотря на свою кажущуюся заброшенность, они были глубоко изборождены колеями и носили следы оживленного движения. Лежавший в траве сломанный грузовик, попавшийся нам по пути, свидетельствовал о том, что дорога эта стала тяжелым испытанием не только для нас. Однажды из-за куста утесника показались части какого-то заржавевшего механизма, похожие на клапаны и поршень гидравлического насоса.

— Это все Челленджер, — ухмыльнулся Мелоун. — Говорят, машина на одну десятую дюйма оказалась больше необходимого размера, и он просто выкинул ее на обочину.

— И ему, конечно же, был предъявлен иск.

— Иск? Милый мой, да нам можно держать здесь собственный суд. Дел наберется столько, что судья целый год будет над ними корпеть. И правительство, кстати, тоже. Старому черту на всех наплевать. Король против Джорджа Челленджера и Джордж Челленджер против короля — ну и насутяжничаются же они! Вот мы и приехали. Все в порядке, Дженкинс, можете нас впустить.

В автомобиль заглядывал здоровенный детина с заметно изуродованным ухом; лицо его выражало подозрительность. Узнав моего спутника, он успокоился и отдал честь.

— Порядок, мистер Мелоун. А я было подумал, что это Ассошиэйтед Пресс из Америки.

— Так это они у нас сейчас на хвосте?

— Сегодня они, а вчера — «Таймс». Околачиваются тут! Вот, полюбуйтесь. — Он указал на крошечную точку где-то на горизонте: — Видите отблеск? Это телескоп чикагской «Дейли ньюс». Да они теперь буквально охотятся за нами. Однажды я видел, как они сгрудились, словно стая ворон, там, у Бэкона.

— Бедная пресс-команда! — сказал Мелоун, когда мы проходили через калитку в ощетинившейся колючей проволокой неприступной ограде. — Я сам из их числа, поэтому представляю, каково им сейчас.

Тут мы услыхали позади жалобное блеяние: «Мелоун! Тед Мелоун!» Блеяние исходило от маленького толстячка, который только что подъехал на велосипеде и теперь тщетно пытался вырваться из мощных объятий привратника.

— Отпустите меня! — шипел он. — Уберите руки! Мелоун, ну скажи ты этой проклятой горилле!

— Отпустите его, Дженкинс! Это мой друг, — крикнул Мелоун. — Ну, старина, в чем дело? Чего ты здесь потерял? Твое место на Флит-стрит, а не в этом медвежьем углу.

— Ты прекрасно знаешь, чего мне здесь надо, — сказал наш газетчик. — У меня задание написать репортаж о Хенгист-Даунсе, без него мне лучше не возвращаться.

— Очень сожалею, Рой, но тебе здесь ничего не светит. Придется остаться по ту сторону забора. Если тебя это не устраивает, обратись к профессору и попроси разрешение на осмотр объекта.

— Я уже просил, — сказал журналист уныло. — Сегодня утром.

— Ну и что он сказал?

— Сказал, что выбросит меня в окно.

Мелоун засмеялся:

— А ты что?

— А я ему: «У вас что, дверь сломана?» — и шасть в нее, — чтобы показать, что с ней все в порядке. Не было времени спорить. Ну и дружки у тебя, Мелоун, — тот бородатый ассирийский бык в Лондоне, здесь — этот головорез, который только что испортил мой новый целлулоидный воротничок…

— Боюсь все-таки, что ничем не смогу помочь, Рой, тут я бессилен. На Флит-стрит говорят, что тебя еще никогда не били, но сейчас ты очень рискуешь. Возвращайся в редакцию и подожди пару дней, а я, как только старик позволит, дам тебе всю информацию.

— Так что, нет никакого шанса войти?

— Ни малейшего.

— А если — «плата по договоренности»?

— Ты бы лучше думал, что говоришь.

— Я слышал, это будет кратчайший путь в Новую Зеландию.

— Это будет кратчайший путь в больницу, если ты еще станешь здесь ошиваться, Рой. А теперь прощай, у нас дела.

— Это Рой Перкинс, военный корреспондент, — объяснил Мелоун, когда мы шли по двору. — Теперь репутация у него испорчена: ведь он всегда считался непревзойденным. Ему помогает пухленькое наивное личико. Когда-то мы работали вместе. А вон там, — он указал на деревенского вида домики с красными крышами, — живут рабочие, отличные, специально отобранные мастера; они получают здесь гораздо больше среднего заработка. Для этого им приходится быть холостяками, трезвенниками и притом уметь хранить тайну. Не думаю, что до сих пор через них просочилась хоть какая-нибудь информация. Вот их футбольное поле, а домик неподалеку — библиотека и клуб. Старик — прекрасный организатор, уж поверь мне. А вот и мистер Барфорт, главный инженер.