Геннадий Дмитриев - Настоящая работа для смелых мужчин

Посмотрите на свангов, вряд ли кто из вас, исключая, конечно, Рудольфа, сможет поднять тяжелый меч, которым они орудуют как тросточкой. А когда люди изобрели всевозможные компьютеры, калькуляторы, которые считают за нас, думают вместо нас, вместо нас принимают решения, мы стали деградировать умственно. Еще недавно любой школьник мог свободно оперировать в уме трехзначными числами, а мы уже без калькулятора и два на два помножить не можем! Люди изобрели мобильный телефон, и считают это высочайшим достижением техники, а ведь когда-то наши предки могли обмениваться информацией на больших расстояниях, не прибегая к средствам связи.

Есть множество примеров, когда коты проходили сотни километров и возвращались домой из тех мест, где их потеряли хозяева или умышленно завезли. Приведу пример, однажды семья, переезжая к новому месту жительства, свято веря в распространенное заблуждение, что собаки привыкают к людям, а коты к месту, оставила своего кота новым жильцам. Но кот через некоторое время пришел к своим прежним хозяевам в то место, где он никогда прежде не бывал! Животные могут настраиваться на частоту поля, излучаемого мозгом другого существа, в данном случае своего хозяина, и идти на этот сигнал, как вы ведете самолет на сигнал радиомаяка. У вас для этого есть приборы, а мозгу животного никаких приборов не нужно. Если самца насекомого отвезти на десятки километров от самки, он без труда найдет дорогу к своей подруге, ориентируясь по ее электромагнитному полю, выделяя именно ее сигнал из множества сигналов других существ. Вы думаете, что мозг человека устроен примитивнее мозга насекомого? Мы просто деградируем, окружив себя техникой! Высокоразвитая техническая цивилизация — это цивилизация дебилов! Рано или поздно мы к ней придем, если не одумаемся и не начнем жить в гармонии с природой. Пока мы считаем природу лишь окружающей средой, а не ощущаем себя частью ее, мы обречены!

— Это все только рассуждения, Володя, — сказал Жан Поль, — для того, чтобы управлять самолетом, надо иметь хотя бы элементарное понятие о том, как работают рули!

— Это вовсе не обязательно, вот я, например, никакого понятия об управлении самолетом не имею, но сделаю тоже самое, что делал Актар.

— Хорошо, — сказал я, — разрешим этот спор таким образом, завтра с утра взлетаем, Володя садится в правое кресло и берет управление, посмотрим, что из этого получится!

— Вот именно, — отозвался профессор Мальцев, — давайте попробуем, очень интересный эксперимент! Но если Володя не прав, то я ничего сказать не могу, это уже за гранью понимания.

— А я бы, на вашем месте, не жег горючее зря, — отозвался Николай Иванович, — ничего ваш спор не решит, а горючее нам еще может пригодиться.

— Да, только кружечек, Николай Иванович, — попросил Жан Поль, — больно уж интересно.

Николай Иванович только махнул рукой.

Наутро все участники экспедиции и мы собрались возле самолета. Каждому интересно было, чем закончится эксперимент. Мы поднялись на борт. Все расселись так, чтобы видеть все, что происходит в пилотской кабине. На место второго пилота сел Володя.

— Управление пока не трогайте, — попросил я, — взлетим, наберем высоту, тогда возьмете штурвал.

Володя кивнул.

— От винта! — крикнул я, запуская двигатель, хотя у самолета никого не было. Мы взлетели, я набрал высоту, развернулся, перевел машину в горизонтальный полет и отдал управление Володе.

Он выполнял развороты, снижение, набор высоты, менял режимы работы двигателя, в общем, пилотировал самолет не хуже сванга. Я стал мысленно давать ему команды: «развернуться на тридцать влево», «набрать двести метров», «снизиться на сто метров», и так далее. Володя все выполнял аккуратно и четко. Причем делал это все в точности как делал бы я.

И вдруг я услышал крик. Кричал Жан Поль, показывая рукой вправо и вниз.

— Смотрите! Смотрите! Там внизу аэродром! Да, развернись же ты! Черт тебя побери! Ну что, видишь?! Вон там!

Я развернулся в сторону, куда показал Жан Поль и увидел. Это действительно было похоже на аэродром! Разметка полосы, посадочные знаки, бочки из-под горючего, палатка.

— Снижайся, садимся! — крикнул Николай Иванович мне прямо в ухо.

Я зашел на посадку и посадил самолет эту странную, неизвестно откуда взявшуюся посадочную полосу. Когда я выключил двигатель, все выскочили из самолета и бросились исследовать этот загадочный аэродром.