Геннадий Дмитриев - Настоящая работа для смелых мужчин

— А если курс менялся? — сказал Жан Поль, — давай еще раз прокрутим, там, в кадре насколько раз мелькает приборная доска и затылок пилота.

— Вот, вот, вот! — крикнул я, — смотрите! А, черт! Затылок пилота компас закрывает!

— Да не на магнитный компас смотрите! Сейчас он штурвал повернет, гирокомпас откроется под рукой! Вот, вот он! Стоп!

— Ближе можно? Шкалы не видно, похоже, градусов сто двадцать!

— Ага, они развернулись под девяносто! Но когда, черт побери!?

Смотри, смотри, там река — справа, внизу! Они вдоль речки развернулись, потом речка влево уходит, а они прямо пошли! Значит «Юнкерс» — должен быть вот здесь!

— — Ого, как же мы туда сядем? — сказал Жан Поль. — Одни горы вокруг, и никакой подходящей площадки! Вот тебе и раз!

— Ладно, не паникуй раньше времени, полетим посмотрим, — сказал Николай Иванович.

Самолет пропавшей немецкой экспедиции мы обнаружили там, где и ожидали, несколько южнее, в горном ущелье. Как ни старался Николай Иванович, но подходящей для посадки Ан-2 площадки поблизости не нашлось.

Выход напрашивался только один: приземлиться в долине реки, на ближайшей площадке, пригодной для посадки самолета, а дальше добираться пешком, через перевал в ущелье, где нашел свое последнее пристанище «Юнкерс-52» секретной экспедиции СС, информации о которой нет ни в одном источнике, кроме дневников профессора Архангельского, да секретных архивов Аненербе. Если верить карте, найденной на полевом аэродроме экспедиции, пройти придется не менее семидесяти километров.

— — Без помощи свангов нам не обойтись, — сказал Валера Матвеев, — оставлять самолет без присмотра нельзя, в долину иногда кочевники забредают, нужна охрана, воинов пять не меньше. Нужен еще проводник, который знает тропу через перевал.

— Так, — сказал Николай Иванович, — получается: сванги, пять воинов и проводник, два пилота, бортинженер да штурман — уже десять человек. Еще горное снаряжение, палатки, питание, минимум на неделю на всех. Из членов экспедиции сможем взять только двоих. Кто пойдет?

— Пойдет Валера, — ответил профессор Мальцев, — и доктор Архангельский, без них никто не разберется с документами немецкой экспедиции, если таковые обнаружатся. Никто не возражает против такого расклада?

— Из нас никто, — ответил Жан Поль, — но вы забыли еще свангов спросить, согласны ли они дать нам воинов и проводника!

— А зачем нам воины для охраны самолета, когда у нас есть два немецких автомата? Если кочевники появятся, дать очередь над головами, и думаю, больше они к нам не сунутся! — сказал я.

— — Да, что нам кочевники с саблями и луками, против автоматов! — воскликнул Жан Поль.

— — Те два эсесовца, которых оставили на аэродроме, — возразил Валера, — были вооружены именно этими автоматами, однако они лежат в кустах со стрелами в спинах. Не знаете вы, ребята, кочевников, они подбираются бесшумно, так что раньше услышишь свист стрелы, чем увидишь их воина. А сванги их знают. Они чуют врага на расстоянии, и умеют вовремя дать отпор, нет, без них нам никак не обойтись.

— Я поговорю с Актаром, — сказал профессор, — думаю, он нам не откажет.

— Ефим Семенович, — обратился Жан Поль к профессору, — Вы же жрецом у них работаете, разве Вам нужно еще договариваться?

— Хотя они и избрали меня да роль жреца, договариваться нужно. Дело в том, что у свангов жрецы не командуют воинами, они общаются с богами, справляют обряды, выполняют идеологическую функцию, но в структуру системы управления жрецы не входят. Да и должность жреца у меня скорее почетная, что реальная. Помните, в советские времена были «почетные академики»? Моя должность аналогична. Так что, придется мне говорить со свангами не как жрецу, а как руководителю экспедиции.

Вернувшись в селение, мы обо всем подробно рассказали Актару, рассчитывая на его поддержку, он погладил рукой бороду, и сказал:

— Железной птицы, о которой Ты говоришь, никто из нашего народа не видел, там за Синей рекой, никто из свангов никогда не бывал, не наша это земля.

— Это земли кочевников? — спросил профессор.

— Нет, кочевники там иногда появляются, но это не их земля. Это земля эльмов.

— Про эльмов ты ничего не говорил, что это за народ?

— Это не народ, это духи. Про них ничего знать людям нельзя, и ходить туда нельзя, в их земли. Сванги туда не ходят.

— Если сванги там никогда не бывали, откуда ты знаешь, что там бывают кочевники?