Геннадий Дмитриев - Настоящая работа для смелых мужчин

— Хорошая у вас собачка, — сказал я, — ласковая.

— Это она со своими ласковая, — ответила старуха, — чужих в клочья порвет. Зверь знает, кто с добром приходит, а кто со злом, он не человек, его не обманешь!

Поговорив со старухой, и пообщавшись с ее собачкой, мы приступили к разгрузке. Рудольф с Жан Полем вскрыли ящик с документацией. Они вдвоем разбирались со сборкой, установкой и настройкой радиомаяка. Вдруг Рудольф громко и удивленно воскликнул:

— Да, это же наш, русский радиомаяк! РМ-200МК, научно-производственного объединения «Авианавигатор»! Только документация на французском!

— Это же надо! — сказал Николай Иванович. —В бывшей французской колонии купить русский радиомаяк! Оказывается и наши компактные станции делать умеют!

— Теперь мне понятно, почему такая упаковка, — проворчал я, — а ящики хорошие, добротные, пригодятся в хозяйстве.

— Ну, Жан Поль, разбирайся, — сказал Николай Иванович.

— Да, черта с два разберешься! — ответил Жан. — Документация-то по-французски написана!

— Не понял, — удивленно ответил наш командир. —А ты ж у нас кто, француз? Или ты в России по-французски и читать разучился?

— Да, лучше бы они по-русски написали! — воскликнул Жан. Не понимаю я того французского, на котором эта документация написана! Пока речь идет о том, в каких выставках принимали участие, какие сертификаты получили — все понятно, но как только до технической терминологии дело доходит — так полный бред! Ну, нет у нас таких терминов в радиотехнике! В каких словарях они эту терминологию отыскали? Вот, перевожу дословно: «Для того, чтоб собрать блоки в стойку, необходимо расплавить контактные группировки». Кто из вас мне объяснит, что такое «контактные группировки» и как можно их «расплавить»? Или вот — настройка. Фраза построена так, что совершенно не понятно, нужно ли установить частоту перед включением блока, или включить блок перед установкой частоты, а главное, написано, что все операции необходимо производить только в указанной последовательности, иначе станция работать не будет!

— Ничего, — заявил Рудольф, — разберемся, я хоть и немец, но родился и вырос в России, и методом научного тыка владею не хуже русского студента!

— Эй, вы, экспериментаторы, — сказал Николай Иванович, — смотрите, радиомаяк не спалите!

— Ну, Николай Иванович! — сказал Жан Поль.

— Обижаешь, командир! — добавил Рудольф.

— Ладно, вы тут разбирайтесь, а мы с Сережей пойдем, пока хозяйством займемся.

Пока мы с Николаем Ивановичем занимались хозяйственными вопросами, ребята уже собрали и настроили радиомаяк. Я сел в кабину самолета, включил радиокомпас, и настроил на указанную частоту, стрелка индикатора показала наличие сигнала, радиокомпас указывал направление на маяк.

— Всё, работает! — крикнул я, — выключайте, а то опять аккумулятор посадите!

Первый день наших исследований прошел спокойно. Мы летали над долиной, проводя аэрофотосъемку, измерения геомагнитных полей, ведя наблюдение за местностью. В первый день с нами ничего не случилось, так же прошел и второй, и третий день, и мы постепенно успокоились, чувство неведомой опасности, которое преследовало нас, притупилось, оно уже не вызывало нервозности и постоянного напряжения. Мы выполняли свою работу в обычном, будничном режиме. Однако, вечером третьего дня произошло то, что заставило нас вновь подумать, что предостережение было не случайно.

Старуха Изель подошла к нам, и тихо сказала:

— Вам больше нельзя летать в долину.

— Почему? — спросили мы.

— Вчера в лесу волчица страшно выла, а ночью в горах Красная женщина родилась!

— Но, что это значит, Изель?

Но она ничего нам не ответила, молча повернулась, ушла, решив видимо, что и так сказала слишком много.

Мы были в недоумении, как и мой ангел-хранитель, старуха вновь предупредила нас об опасности, но она была более категорична, она сказала — «нельзя»! Что же делать? Неужели, мы должны прекратить все исследования, даже не попытавшись выяснить, какая именно опасность нам угрожает? Мы уже не обсуждали слова старухи, бесполезно, все равно ничего не придумаем. Оставив решение до утра, мы улеглись спать.

Я долго не мог уснуть, самые невероятные мысли путались в голове, я представлял себе различные критические ситуации, которые могли возникнуть в полете, но ни одна их них не могла объяснить странной фразы старухи о волчице и Красной женщине. Потом все померкло, кануло во тьму, и я забылся тяжелым, тревожным сном.