Геннадий Дмитриев - Настоящая работа для смелых мужчин

Площадка заканчивалась обрывом, за которым возвышалась отвесная скала. Нужно было оторваться от земли, успеть набрать скорость, убрать закрылки и развернуться, не врезавшись в скалу. Начинать разворот слишком рано нельзя, самолет, не успеет набрать скорость и может свалиться на крыло, опоздание с разворотом грозит столкновением со скалой. Край площадки едва просматривался сквозь летящий снег. Я двинул рычаг управления двигателем вперед, удерживая самолет тормозами пока мотор не наберет максимальную мощность. Самолет начал скользить по мокрому снегу, тормоза уже не держали, я отпустил их и начал разбег. Площадка заканчивалась, а самолет все еще бежал и бежал, колеса шасси вязли в мокром снегу. Скорость растет. Еще, еще немного, и мы взлетим.

Вдруг Николай Иванович резко убрал газ, и заорал не своим голосом:

— Тормози, тормози! Взлет прекращаем! Тормози же, черт! Тормози!

Я короткими импульсами нажимал на тормоза, чтобы не заблокировать колеса на мокром снегу, и не скапотировать 16 16 Скапотировать — перевернуться через капот. . Наконец самолет остановился. Впереди, перед глазами висела снежная пелена.

— Что случилось? — мне не видно было, что творится справа, со стороны вершины, я смотрел только влево-вперед, как положено при взлете и посадке. Я не мог видеть того, что увидел справа Николай Иванович. Разбуженный ревом мотора на взлетном режиме снег, оторвался от склона горы, сошла лавина. Еще несколько метров, и она накрыла бы нас, уволокла бы в пропасть. Вот тебе и взлет в экстремальных условиях.

Снег еще клубился, белыми облаками, медленно оседая на площадку. Когда все успокоилось, мы вышли из самолета и увидели, что площадка, с которой мы собирались взлетать, сократилась на треть. О взлете теперь нечего было даже и думать.

— Вот черт! — вырвалось у меня. — Полплощадки завалило, а у нас с собой даже лопаты нет!

— Какая лопата?! — сказал Николай Иванович. — Тут и бульдозером за месяц не управиться!

— Ну да, конечно, но у нас даже и лопаты нет. Что делать будем, Николай Иванович? — спросил я голосом, полным пессимизма.

— Иди в самолет, свяжись с аэропортом, без посторонней помощи нам отсюда не выбраться!

Сквозь свист помех, треск разрядов уходящей грозы мне все-таки удалось расслышать голос диспетчера аэропорта. Я описал ему наше бедственное положение, и узнал, что вертолет вернется в аэропорт только через наделю, и раньше рассчитывать на помощь нам нечего.

— Николай Иванович! Представляете, в какую западню мы попали! Раньше, чем через наделю, нам отсюда не выбраться! Спешили на помощь, и сами попали в эту чертову мышеловку! Ну, что делать будем?! Это ж надо, как нам не повезло!

— Ну, во-первых, задачу свою мы выполнили, людей спасли, во-вторых, что значить «не повезло»? Повезло! Чертовски повезло нам, Сережа! Если бы не повезло, то не здесь бы мы сейчас разговаривали, а лежали под обломками самолета, засыпанные снегом, как говорят, без признаков жизни. А в-третьих, подождем неделю, ничего страшного. Самолет цел, мы живы, придет помощь, расчистят площадку, и взлетим.

Но Виктор, который возглавлял попавшую в беду группу, уже пришел в себя, и высказал свое мнение:

— Какого черта мы будем ждать здесь целую неделю? Учтите, продуктов у нас всего на четверых, на три дня, а нас девять, вместе с пилотами, и жить здесь еще семь дней, как минимум! Да и окоченеем мы ночью в этой железяке, — он стукнул рукой по фюзеляжу, — спальника то всего четыре! Нечего нам здесь сидеть! Спускаться нужно!

— Ты соображаешь, что говоришь? — ответил Саша, руководитель группы спасателей. —Как ты себе мыслишь спускаться? Степан вон, поражен снежной слепотой, почти ничего не слышит, как ты его будешь спускать? Пилоты вообще навыков альпиниста не имеют, а спускаться не по тропинке придется, а по скалам, с крючьями. Короче, группа к спуску не готова, нужно оставаться, и ждать помощи.

— Что ждать, что ждать? Пока передохнем с голоду и перемерзнем тут? И Степана спустим! И раненых, и мертвых с гор спускали, спустим и его. И с пилотами разберемся, булинь 17 17 Булинь — морской «беседочный» узел, применяется альпинистами при страховке. на груди свяжи, держись за веревку, и топай по скалам вниз, не велика премудрость, с верхней страховкой спустим!

— Не слишком ли много оптимизма, герой? Сам чуть группу не загубил, а теперь умничаешь?! Смотри, погода какая! Да, и ночь надвигается! Совсем, что ли сдурел?