Эмили Сувада - Этот разрушительный элемент [litres]

Я поднимаю бровь, стараясь не показывать улыбки. Моя левая рука бледнее, чем остальное тело, отчего еще виднеется шрам на запястье. Она выросла лишь недавно, и ей пока сложно управлять. Так что Леобен и Анна каждый день отпускают шуточки на эту тему.

– Я буду в порядке… и скоро приду, – отвечаю я, а затем оглядываю себя, выискивая пятна грязи или пены.

На мне майка и шорты из нановолокна, которые успели высохнуть, пока я любовалась закатом. Знаю, Леобен предлагает свою помощь потому, что заботится обо мне, но в последние пару дней мне удается справляться самостоятельно. Ноги слегка дрожат, когда я выхожу из озера, но это не сильно меня беспокоит. С момента моего пробуждения уже прошел месяц. Первые несколько недель дались мне тяжело, но теперь я практически готова к новым тренировкам с Леобеном… вот только не думаю, что он станет мне их давать. Ведь теперь он частенько мне напоминает, что я его маленькая сестренка. Каждый раз, когда я слышу эти слова, сердце в груди сжимается, а где-то в глубине души появляется чувство цельности. Но меня все равно раздражает, что он обращается со мной как со стеклянной статуэткой.

Сбежав по ступенькам с крыльца, он шагает по траве и подхватывает мое полотенце.

– Я же сказала, что в порядке.

– Да, да, – соглашается он, накидывая полотенце мне на плечи. – И я в этом не сомневаюсь, кальмар.

Он забирает мыло и мочалку из моих рук, и татуировки на его коже освещают последние лучи заката. К его животным добавилось еще одно – феникс с окрашенными в золотой и малиновый цвета крыльями. По преданиям, птица взлетает в небо, там сгорает дотла и возрождается из пепла вновь.

И мне показалось, что это вполне подходящий символ.

– Я уезжаю завтра, – отступая назад, говорит он. – Мы договорились с Даксом встретиться в Калифорнии. Я планирую вернуться, но…

– Я понимаю, – успокаиваю я. – Возможно, вам придется залечь на дно на какое-то время. Будь осторожен, ладно? Ведь мы обязательно должны увидеться вновь.

Он убирает мокрую прядь волос с моего лица.

– Уверен, так и будет.

Последнюю неделю Дакс давал показания на слушаниях по делу гидры, и его лицо мелькало во всех новостных лентах. Его ни в чем не обвиняют, но, несмотря на это, многие жаждут его смерти. «Картакс» пал под его предводительством, а за этим последовали громкие скандалы. Некоторые люди не верят, что вакцина безопасна и вирус действительно больше не страшен. Какие-то бункеры вновь закрылись потому, что мирные жители не захотели покидать привычных и безопасных комнат. Кто-то из-за страха даже удаляет панели, модули и алгоритмы.

Нам предстоит долгий и медленный путь к восстановлению этого мира.

– Вы с Даксом?.. – выразительно подняв бровь, спрашиваю я.

Леобен проводит рукой по бритой голове.

– Не знаю. И даже не уверен, что мы понимаем, кто мы после развала «Картакса». Но сейчас ему каждый день присылают по миллиарду смертельных угроз, а я натренированный телохранитель. Так что мы в каком-то смысле просто идеальная пара.

Я поднимаю полотенце и вытираю мокрые волосы.

– Ты же сам советовал мне не путать желание защитить с любовью.

– Эй, никто и не говорил о любви, – вскидывая руки, возмущается он, но на его лице расплывается улыбка. – Я просто не хочу, чтобы его убили.

Я качаю головой и, повернувшись к хижине, толкаю его плечом:

– А на мой взгляд, это очень похоже на любовь. Ему повезло, что у него есть ты.

Ли обнимает меня за плечи, и мы шагаем по траве.

– О, я знаю. И обязательно дам ему это понять.

Мы поднимаемся на крыльцо и заходим в хижину. В воздухе пахнет чесноком и свежим хлебом. На полу лежат надувные матрасы, а вдоль стен громоздятся рюкзаки. Анна сидит за кухонным столом и, отрывая кусочки от багета, закидывает их в рот.

– Я лишь хочу сказать, – жуя, говорит она, – что, если бы нам удалось разоружить «Скорпиона», он стал бы отличным домашним питомцем.

Коул качает головой. Он стоит у плиты и помешивает булькающие в кастрюле спагетти.

– Да будь твоя воля, ты бы с радостью засунула в домашнее животное гранатомет.

Она отрывает еще один кусочек хлеба.

– Только если бы у него были ноги.

Коул поворачивается и встречается со мной взглядом, а на его лице расцветает улыбка. В моей груди тут же разрастается тепло. Этот месяц мы провели вместе как друзья. Друзья, которые ходят на прогулки, смотрят вместе фильмы, пропущенные нами из-за нелегкой жизни, и спорящие о гентехе, свободе и о том, надо ли контролировать свое тело. Друзья, которые строят планы о том, как вместе проедутся по закрытым бункерам, чтобы попытаться убедить людей выйти на поверхность и помочь остальным восстановить мир.