Михаил Любовской - Спираль Миров.Трилогия [калибрятина]

- М-да, погорячились наши клиенты с бомбами и телефонами, прогрессоры хреновы. Боюсь, только этим дело не ограничилось, ведь так Пётр Михайлович?

- Так, Сергей, так. За одну треть рассказов можно смело заказывать панихиду всем, кто их слышал.

- И вас это не пугает?

- Нет. Скажу без бахвальства - я владею определёнными методиками, позволяющими ставить запрет на опасные разговоры.

- О, да вы, батенька, колдун, - в его энергетической структуре определённо присутствовал зачаток силового ядра.

- Увольте от таких сравнений. Бабка была колдуньей, а я всего лишь врач, - он доверительно улыбнулся и потянулся ко мне хиленькими щупальцами.

Я слегка ударил по ним, как шлёпают по ладошке шаловливого ребёнка. Копытин вздрогнул, недоуменно покрутил головой, выглядывая неведомого противника своих опытов, и потянулся снова.

- Пётр Михайлович, ну что вы ей богу, мы же и обидеться можем.

- Эманацию невозможно увидеть, - доктор растерянно перевёл взгляд с меня на Нарейсу.

- Желаете убедиться в обратном? - глаза супруги шаловливо заискрились.

- Будьте любезны, госпожа Анастасия.

Её фигура окуталась чёрной дымкой. Внутри хаотично заскользили зловещие тени, постепенно набирая скорость перемещения. Копытин с интересом наблюдал за представлением, и вдруг дымка взорвалась, выбросив в лицо десятки змеиных голов с раскрытыми пастями. Он отшатнулся, инстинктивно прикрывая голову рукой с тросточкой.

- Жалкий лекаришка. Будешь знать, как соваться к демонам недоразвитыми отростками, - ехидно улыбаясь, произнесла по-дарински Нарейса.

- Дорогая, ну что за детские выходки. Нам ещё с человеком договариваться надо.

- Ничего страшного. Пусть это послужит уроком, в следующий раз будет осторожнее.

- Браво, - послышались хлопки ладоней. - Всё выглядело так натурально, что даже немного испугался. Прекрасная иллюзия, просто нет слов.

- Доктор, посмотрите внимательно, что сделала 'иллюзия' с вашей палкой, - я указал на середину тросточки.

- А что не так? Вроде всё це..., - он уставился на два сквозных отверстия.

- Представьте себе, что целью окажется менее твёрдый предмет.

Корытин побледнел, но с эмоциями постарался справиться.

- Мои пациенты тоже владеют подобным искусством?

- Обычные люди, можете не переживать. Пётр Михайлович, вы их сильно кормите лекарствами?

- Только двоих. Простите, но тут без медикаментозного вмешательства никак, я уже об этом говорил.

- Сколько они ещё будут находиться на излечении?

- Трудно сказать. Пашкова и Зеленского без внимания оставлять нельзя. Приказа о переводе в другое учреждение не поступало.

- А если поступит?

- Максимум неделю продержать смогу. Потом приедут коллеги, проведём консилиум и в путь. При срочном переводе забирают сразу.

- Кругом сплошная неопределённость, - стало досадно от сложившейся ситуации.

- Госпожа Анастасия, вы где-нибудь остановились на ночлег?

- Мы как-то и не думали об этом, - она легкомысленно пожала плечами.

- Тогда не откажите посетить старого холостяка. Меня, как специалиста, поселили в двухкомнатных хоромах. Посидим под вишнёвую наливочку, поговорим, а то знаете скушно одному вечера коротать.

- Вы не женаты? - проявила женское любопытство Нарейса.

- Делал пару попыток, - смутился доктор, - но не срослось. Теперь же я молодым не интересен, а постарще возрастом не интересны мне - кругозор не тот.

Докторский домик выглядел дворцом падишаха по сравнению с соседскими халупами - ухоженный дворик, белёные стены, крашеные ставни и оконные рамы.

- Симпатичненько. А там что за сараи?

- Это не сараи, Анастасия, здесь живут колхозники. Когда всё вокруг общее, нет смысла выделяться. Общество может понять неправильно желание жить лучше, чем другие.

- Но вы то выделяетесь и очень заметно.

- Положено по статусу. В обществе равных всегда есть те, кто равнее, как бы это грустно не звучало. Давайте пройдём внутрь, не будем создавать почву для ненужных разговоров.

Белые занавески, половички, пружинная кровать с горкой подушек в маленькой спаленке, кожаный диван с двухтумбовым письменным столом, кухонный стол с примусом да голландская печь - вот и весь антураж сельского дома. Причём наверняка единственный на всё небольшое поселение.

- Господа, если бы наша встреча произошла в Петербурге, то непременно пригласил в хороший ресторан, хотя такой сейчас найти тяжело. Всё достаточно пошло и рассчитано на непритязательный вкус.

- Почему не в Ленинграде?