Оксана Алексеева - Знаменатель

Я проигнорировала иронию:

– Спасибо тебе. Может быть, мне просто нужна передышка для понимания, что делать дальше.

– Может быть.

Он не верил. Да я и сама себе не верила. Побег от проблем – это позиция инфантильных подростков, а я даже подростком не была настолько инфантильной. Видимо, некоторых этапов взросления не избежать.

Но настроение уже через пару часов поднялось. Домик был очень чистым и уютным, но при этом современным. Даня принес продукты, а я заставила себя отправиться на кухню, чтобы сыграть роль хозяйки. И в процессе готовки под его ироничными комментариями вдруг почувствовала себя иначе: мы тут, как какая-нибудь среднестатистическая семейка, обживаемся на новом месте. И пусть где-то на задворках мельтешат заботы, но мы забудем о них, дружно поедим вместе, а потом поедем в центр и примемся осматривать каждую достопримечательность, которая изволит попасться на нашем пути. Разве не так ведут себя среднестатистические семьи с незначительными заботами? Эта мысль рассмешила. Но неожиданное веселье натолкнуло и на более неприятный вывод:

– Знаешь, милый, – я посмотрела на сидящего за столом Даню, – я тебе очень благодарна за эту видимость счастливого мира, но манипулировать моими эмоциями не позволю. Не применяй ко мне свою способность!

– Знаешь, милая, мою видимость счастливого мира сильно портил твой тухлый вид. Или улыбайся сама, или я буду заставлять тебя это делать.

Я без труда выполнила распоряжение:

– Я сама! Видишь? Я могу!

– Ты уверена, что сама?

Я снова рассмеялась. Да, теперь я была уверена. Даня, это уловив, вдруг сказал серьезно:

– Проблемы Штефана с полицией продлятся недолго. Уже завтра утром он может оказаться на нашем пороге. Особенно после того, как узнает, что мы отняли у него Ольгу.

Вздохнув, я поставила перед ним тарелку, а сама села напротив. Ответить было нечего. Я уже ощущала невыносимо сосущую тоску, еще через день начну подсознательно ждать, когда Штефан придет, через два – буду делать это осознанно. И если тот не заявится сам, то максимум через неделю пешком побегу обратно. Из тупика неожиданно нашелся выход, не слишком приятный, но единственный:

– Дань! – я смотрела в глаза, чтобы он видел уверенность. – Влюби меня в себя. Я совершенно серьезно! Не отвечай взаимностью, если не хочешь, не иди на сближение. Но заставь меня думать о себе, а не о нем! Ведь тебе это под силу?

– А как же свобода выбора? – он выглядел удивленным.

Я улыбнулась грустно, измученно:

– У меня уже сейчас нет никакой свободы выбора. Если ситуация не изменится, я попросту свихнусь. А так я хотя бы гарантированно останусь здесь – ведь это и тебе выгодно: нет необходимости следить за всей Системой, раз я сама буду ходить за тобой, как привязанная собачонка.

Он подумал:

– Нет, Вик… Не получится. Страсть к нему заложена в твоей сущности, а эта была бы искусственной. То есть никаких гарантий.

Я обиженно отмахнулась. Мог хотя бы попытаться! Так себе из него Эмпатия, если такую простую задачу выполнить не может. И он, будто прочитав мои мысли, расхохотался:

– Ладно, уговорила. Но потом без обид!

Я облегченно рассмеялась в ответ, хоть и было боязно превращаться в подопытного кролика. На самом деле просьба явилась признанием безоговорочного доверия, но в эту мысль я углубляться не стала.

Прогулка по городу оказалась приятной. Погода тут была настолько теплее столичной, что нам стало жарко в куртках. Пришлось занырнуть в магазин и купить более подходящую одежду. Платил, конечно, Данька, но я не чувствовала от этого неловкости. Родители выделили мне некоторую сумму на поездку, но… И только я вспомнила о них, как обозначился входящий от мамы. Поговорила с ней, наврав о том, с каким радушием меня встретила родня Дани, и как сам он изменился в их присутствии – якобы стал еще более внимательным и милым. Он стоял рядом и улыбался. Такой, каким я его всегда знала: веселый, легкий, красивый и все понимающий. Достойный самого трепетного чувства, на которое только способен человек. Почему в этом мире все не могло соответствовать именно этой правде?

Уставшие, мы разместились в кафе на открытом воздухе. И там я спросила о том, чем всегда интересовалась, но как-то не было подходящего момента:

– Как ты стал Знаменателем?

Его улыбка теперь была задумчивой или немного грустной. Он долго думал, потом кивнул:

– Я расскажу. Но постепенно. Чтобы самое вкусное ты услышала уже после того, как поймешь остальное.