Урсула Ле Гуин - Гончарный круг неба

Она сняла с Орра спальный мешок, заменив его плащом. Он даже не пошевельнулся. Она поглядела на Орра, потом забралась в спальный мешок и легла прямо на полу. Боже, как холодно и жестко! Она не погасила света. Обязательно нужно гасить свет, это она помнит со времен коммуны. Какой именно? Ох, как холодно!

Холодно. Жестко. Ярко. Слишком ярко.

Солнце светит в окно. Пол дрожит. Над холмами воют далекие сирены.

Она села. Вой продолжался.

Солнечные лучи лились в единственное окно, заливая все своим ослепительным светом. Пошарив вокруг, она наткнулась на спящего.

— Джордж! Вставай! О, Джордж, вставайте! Что-то случилось!

Он кротко улыбнулся ей спросонок.

— Что-то случилось. Сирены… Что это?

Все еще во сне, он без всякого выражения ответил:

— Они приземлились.

Он сделал то, что она ему велела. Она велела ему увидеть во сне, что чужаков больше нет на Луне.

Во второй мировой войне единственной частью Американского континента, испытавшей прямое нападение, был штат Орегон. Тогда японские воздушные шары подожгли лес на берегу. В первой межзвездной войне единственной частью Американского континента, подвергшегося вторжению, был штат Орегон.

И можно винить политиков штата: единственной функцией сенатора от Орегона было выводить из себя других сенаторов, и никогда на государственный хлеб не намазывать военное масло. В Орегоне были лишь груды сена и не было ни пусковых площадок ракет, ни баз НАСА. Штат оказался совершенно беззащитным. Баллистические снаряды, которые должны были защитить его, поднялись с огромных подземных установок в Уолли-Уолла, Вашингтоне, Круглой долине и Калифорнии. Из Айдахо, большая часть которого принадлежала военно-воздушным базам США, с воем понеслись на запад огромные сверхзвуковые XXТТ, оглушая всех от Войза до Сан-Валли. Эти самолеты должны были встретить корабли чужаков, если тем удастся пробиться сквозь непробиваемую сеть защиты.

Отброшенные кораблями чужаков, на которых имелись автоматические противоракетные устройства, снаряды защиты повернули назад еще в атмосфере, падая и взрываясь тут и там по всему Орегону.

Страшный пожар вспыхнул на сухих восточных склонах Каскадов. Золотой Берег и Дэлл были снесены огненным вихрем. Портленд не испытал прямых ударов, но заряд с ядерной боеголовкой взорвался на горе Маунт-Худ, вблизи старого кратера, отчего проснулся спящий вулкан. Задрожала земля, из ее недр вырвались струи пара, и к полудню первого дня вторжения, первого апреля, на северо-западной стороне горы открылось жерло, из которого началось яростное извержение.

Лава лилась по белоснежным безлесым склонам, угрожая общинам Зигзаг и Рододендрон. Начал образовываться конус из шлака, и воздух в Портленде на сорок миль заполнился пеплом. К вечеру, с изменением направления ветра, нижние слои атмосферы слегка расчистились и на восточном горизонте стало видно багровое пламя извержения. Небо, закрытое дождем и пеплом, гремело от полета XXТТ, которые тщетно искали корабли чужаков. С восточного берега и из других держав, участниц договора, продолжали прибывать новые эскадрильи, которые сбивали друг друга. Земля дрожала от подземных толчков, от взрывов бомб и падающих самолетов. Один из кораблей чужаков приземлился всего в восьми милях от черты города, и юго-западные пригороды тут же исчезли: бомбардировщики обрушили свой страшный груз туда, где должен был находиться корабль. Потом выяснилось, что корабля там уже не было. Но что-то ведь нужно было делать!

По ошибке бомбардировке подвергся сам город. В Нижнем городе не уцелело ни одного стекла. Его улицы на дюйм-два покрылись мелкими осколками. Беженцам из юго-западной части Портленда приходилось идти по стеклу. Женщины несли детей и плакали от боли: их обувь была изрезана стеклом.

Через большое окно своего кабинета в Орегонском онейрологическом институте Вильям Хабер видел, как поднимается и опускается пламя в районе доков, видел кровавый отблеск извержения. В его окне стекла еще были целы — близ парка Вашингтона еще не было разрывов, и землетрясение, которое ниже по реке раскалывало целые дома, здесь лишь заставляло дрожать оконные рамы. Слышались отдаленные крики словно в зоопарке. Изредка на севере, там, где Вильяметт впадает в Колумбию, виднелись полосы необычного пурпурного цвета, но что это за полосы, трудно было разглядеть в пепельных туманных сумерках.