Светлана Тулина - Крик ангела [СИ]

— Как тебе это удалось? — Взгляд Всевышнего был острым и (как всегда!) непостижимым, между нахмуренными непостижимыми бровями пролегла непостижимая складка. — Не понимаешь? Вот и я не понимаю. Хотя… Возможно, все дело в остатках моей благодати, личной, персонально окрашенной, да еще и слишком свежей… Так сказать, возвращаемся к практической проверке возможности создания неподъемного камня. Ты использовал мою благодать, и теперь я не могу пробить то, что сотворено пусть и не мною лично, но с ее помощью? Хотя даже не с помощью, тут можно говорить только об опосредованном участии, ты же просто чудесил, а не творил из нее…

Господь говорила сама с собою, скорее размышляла вслух. Азирафаэль давно сообразил, что в подавляющем большинстве случаев даже на прямые вопросы Ее отвечать не требовалось. И это было удачно, потому что чаще всего он совершенно не знал, что ответить. Вот как сейчас, например.

Он просто создал защитную сферу. Самую лучшую защитную сферу. Чтобы больше никто никогда не смог навредить Кроули. Потому что хватит. Потому что есть же пределы. Потому что… просто ну потому что! Он одинаково настроил ее на защиту и от демонов, и от ангелов, потому что окончательно запутался и не мог с уверенностью сказать, кто из них окажется опаснее.

И он понятия не имел, почему эта защитная сфера оказалась непроницаемой и для Всевышнего.

— Гавриил, кстати, рвал и метал, полчаса ругался у меня под дверью, потрясая отчетами о твоих чудесах. Их у него целый ворох накопился, есть чем потрясать, было забавно. У него задатки хорошего шоумена или маркетолога, это ведь в чем-то довольно схожие профессии… Только вот твоего упорства не хватает. И целеустремленности, пожалуй. Зато он прекрасно умеет себя подать, тебе стоило бы взять на заметку. Вы с ним, кстати, могли бы быть хорошими напарниками. Дополнить друг друга, так сказать. Он почему-то тебя невзлюбил, но я могла бы с ним поговорить, и, полагаю… Что мотаешь головой? Нет? Нет в смысле «переубедите меня» или совсем нет? Ясно. А можно узнать причину? О… Даже так. Что ж, убедительно. Ладно, как хочешь, не смею настаивать…

Лицо Всевышнего было невозмутимо, голос почти равнодушен, но Азирафаэль не мог отделаться от мысли, что и в этом голосе, и в уголках поджатых губ Она прячет улыбку.

На небесах всегда было жарко от близости Божественной любви (а вблизи Всевышнего так и вообще от этой любви млело и плавилось все живое), но это был вовсе не тот жар, от которого сейчас горели уши. Азирафаэль нервно переступил с ноги на ногу и снова подосадовал на себя, что так не вовремя подумал о Кроули — как раз когда Она спросила. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: последние дни он думал о Кроули практически постоянно. Вот и сейчас. Но вышло не очень удобно.

Однако Всевышний выглядела довольной, и это радовало. Хотя Азирафаэль так и не понял причин этого Ее довольства.

Точка выхода лифта внутри книжного магазина была жестко фиксированной, привязанной к пентаграмме на мозаичном полу (когда-то эта мозаика и другие элементы символики вольных каменщиков оказались последним и решающим аргументом, убедившим Азирафаэля приобрести именно это здание для последующего обустройства в нем своего долгосрочного обиталища в Лондоне). Материться, замыкая портал, Азирафаэль предпочитал мысленно: системе этого вполне хватало, а небесным аналитикам так было сложнее отследить и зафиксировать новый код — пусть еще поразвлекают Всевышнего.

Впрочем, как о Всевышнем, так и о Ее аналитиках Азирафаэль думал в последнюю очередь. Просто все шесть тысяч лет он стремился быть приличным и благопристойным — с той же, если не большей, маниакальностью, с каковой Кроули стремился быть модным и стильным. А грязная ругань вслух, пусть даже и не публичная, вряд ли могла способствовать поддержанию благопристойного и приличного образа.

Ему удалось очень точно подогнать временные границы: эхо ангельского крика медленно гасло под сводами ротонды, еще до конца не затихнув, и он легко вплел свой новый крик в медленно затухавшие вибрации. Отлично. Разрыва не было. Даже на сотую долю секунды.

«Бентли» стояла там же, где и вчера, между четвертой и пятой колоннами, почти упираясь задним бампером в книжный шкаф. Раньше колонн было четыре, но вчера пришлось добавить пятую — для поддержки увеличившегося свода после того, как Азирафаэль слегка раздвинул внутреннее пространство без искажения внешних стен (еще раз извини, Гавриил). Ну не стоять же столь дорогой во всех смыслах машине бедной сироткой на улице, там ведь и дождь может пойти, и вообще вроде как парковка запрещена.