Алиса Арчер - Невозвратимое

– Не говори глупостей, Петр. Я не допущу твоей смерти. Давай лучше подумаем, почему Книжник вернулся в комнату Уварова? Он мог уйти в любой момент, но остался там. Ради того, чтобы напугать тебя? Сомневаюсь. А вот если Книжника что-то держит там, если он вынужден возвращаться туда, мы обязаны этим воспользоваться. Я не стану больше просить тебя убить его, но ты должен выяснить, как часто он там появляется. Как только мы проясним это, я вылечу к тебе. Мы должны знать, где он. Петр, ты слышишь? Петр?

– Он здесь. Он стоит за моей спиной, – прошептал профессор, и от безысходности его голоса у Бельского замерло сердце. Он хотел немедленно сорваться и бежать в аэропорт, но понимал что не успеет. А потом связь отключилась.

Легче всего было изменить вчерашний день.

Пространство поддавалось изменениям без усилий, неуловимо перестраиваясь, не нарушая целостности вновь образующихся слоев времени. Каждая уходящая секунда создавала новый пласт, в котором материя сперва казалась эластичной и хрупкой и лишь спустя мгновения обретала прочность и жесткость физического воплощения. И становилась тем тверже, чем глубже в прошлое уходили слои.

Книжник стоял в комнате Уварова и рассматривал пласты времени. Стоило сосредоточиться – и мир распадался на бесчисленные фрагменты. У каждого предмета, каждого объекта и явления была своя независимая временная структура, которая взаимодействовала с другими, постоянно формируя новую реальность. Книжник перемещался от слоя к слою, передвигал мебель, ломал и уничтожал предметы, наблюдая, к каким последствиям приводили его действия. Он видел, что сломанный в далеком прошлом предмет еще какое-то время существовал в настоящем, пока волна изменений достигала последнего слоя. И восстанавливал сломанное, ныряя на несколько слоев глубже того пласта, где разрушил предмет. Забирал его и возвращал в следующую секунду, рождая две волны преобразования времени. Одна убирала предмет из реальности, стирая из всех последующих слоев не только сам предмет, но и уничтожавшего этот предмет Книжника. Другая восстанавливала объект во всех временных слоях до настоящего.

Чем больше Книжник манипулировал пространством и временем, тем лучше у него получалось. Ему практически удалось справиться с болью от перемещений на длительные временные дистанции. Теперь он преодолевал толщу времени с той же легкостью, с какой двигался по комнате. И сейчас ему предстояло проверить, способен ли он проходить сквозь время за пределами комнаты Уварова.

Он перешагнул несколько слоев времени и вышел в коридор ночью месяцем ранее – в начале января 2016 года. Спустился по лестнице, взломал замок и покинул Центр исследования аномалий. Постоял в дворе, глядя под редким медленным снегом на темные окна пустующего в праздники здания. Лишь в одном окне на втором этаже горел свет – в кабинете профессора Вяземского. Еще не знающего о существовании Книжника. Еще пытающегося спасти мир. Книжник ухмыльнулся. Приятных чувств он к Вяземскому не испытывал, но признавал, что предложенная им сделка все же состоялась. Каждый получил что хотел. Профессор остановил аномалии, а Книжник обрел свободу. И возможность спасти Малютку. Ради этого Книжник был даже готов оставить Вяземского в живых. Если, конечно, профессор не станет слишком ему докучать.

Книжник обогнул ЦИА и вышел на улицу. Прошел несколько улиц, разглядывая украшенные рождественскими гирляндами витрины. Завернул за угол продуктового магазина и увидел здание онкологического центра. Там на четвертом этаже лежал Мозес Луццатто. Живой. От этой мысли у Книжника шевельнулось сердце. Непривычное странное ощущение. Ему захотелось увидеть старого друга, поговорить с ним, но он сдержался. Для Луццатто он сделает гораздо больше. Потом. После того, как вновь увидит Малютку.

Он отправился дальше и вскоре нашел то, что искал. Большой неосвещенный пустырь между домами. Где никто не мог его увидеть и где он мог спокойно упражняться в перемещениях во времени и пространстве. Он переступил невысокий заборчик и пошел вглубь пустыря. Когда темнота полностью скрыла его, остановился. И почувствовал тяжелый сладковато-гнилостный запах. Вонь начавшего разлагаться трупа. Постояв с минуту, Книжник понял, что пахнет не человеческими останками. Скорее всего, сдохла крыса или кошка. В любом случае искать источник зловония Книжник не собирался. Отошел на пару шагов, где запах ощущался не столь явственно, и попытался сконцентрироваться.