Мортимер уловил выражение какого-то чувства, какого-то мнения или позиции, которое вновь заставило его усомниться: чувствовалось, что профессор поймал проблеск надежды и усилил свой натиск. Мортимеру пришлось прибегнуть к последнему отчаянному средству.
«Слушайте меня внимательно, профессор! До сих пор вы имели дело только с людьми, чьи физические силы и побуждения соответствовали средним значениям. Мы вовсе не чудовища, какими нас считает один из ваших сотрудников, однако мы готовы принести себя в жертву и пренебречь собственными интересами ради достижения цели. К тому же положение у нас безвыходное. Вы можете торжествовать победу, но это очень опасно для вас.
Люди, доведенные до крайности, действуют не всегда в соответствии с нормами.
И если вы полагаете, что при голосовании у нас те, кто цепляются за жизнь, окажутся в большинстве, то могу вас заверить: голосовать мы не будем. Среди нас есть люди, абсолютно не считающиеся с желаниями остальных. И один из них – Бребер. Вы, наверное, уже слышали о нем. Он вооружен, в отличие от меня, и я даже не смогу помешать ему сделать то, что он задумал».
Мортимер не пытался скрывать свои взгляды и чувства, напротив, старался как можно откровеннее излагать свое мнение о Бребере и свои оценки – все, что знал о нем. Он восстанавливал в памяти детали, подробности операций, которые возглавлял Бребер, вспоминал о его жестокости и жажде разрушения. Он рисовал дикие сцены, картины гибели и хаоса – раскаленные перегородки, расплавленный металл, взрыв корабля…
Неужели он станет… – Видимо, ван Стейн не решался довести мысль до конца.
«Он это сделает, – подтвердил Мортимер. – Будьте уверены!»
Мортимер почувствовал, что у его партнера зарождается страх, вполне обоснованный и пока еще сдержанный, – очевидно, он думал о своих сотрудниках, о корабле, о том, какую задачу ему предстоит выполнить, но все же это был страх. Снова Мортимер поймал себя на чувстве удовлетворения от того, что он выиграл, однако готовность его партнера к уступкам тут же замкнулась. Мортимер совершенно отчетливо ощущал: нарисованная им картина разрушения возымела свое действие, но, очевидно, профессор боялся, что окажется в положении человека, застигнутого врасплох или обманутого.
Кто даст гарантию, что вы действительно будете выполнять наше соглашение? – выразил свое сомнение ван Стейн.
«Профессор, я вижу, вы еще не полностью осознали свое положение. Сейчас пятнадцать часов сорок минут. Бребер немедленно отправится к реактору и разогреет его. Не пройдет и двадцати минут, как будет достигнута критическая отметка. Единственный, кто может остановить Бребера, это вы. Я делаю последнее предложение. Но сначала ответьте мне на один вопрос: вы в состоянии в кратчайший срок выйти из вашего оцепенения? Сколько времени вам на это потребуется?»
Профессор медлил с ответом, и Мортимер продолжал:
«Можете не отвечать мне. Если вы не в состоянии сделать то, о чем вас просят, все потеряно. Советую вам: возвращайтесь как можно скорее в нормальное состояние. Я буду ждать вас, а потом отведу к реактору. Вы сможете сами во всем убедиться и затем действуйте, как сочтете необходимым».
Мортимер поднялся и отключил связь.
– Нам не миновать этого! – сказал он.
– А не лучше ли было попробовать силой заставить его подчиниться?
– Нет, – ответил Мортимер. – Мы зависим от его доброй воли. Наших знаний недостаточно, чтобы определить, не пытается ли он с помощью технических трюков провести нас. Он может с нами сотворить все что угодно – например, окутать нас смертельной газовой смесью и тому подобное. В действительности наша судьба в значительно большей степени зависит от него, чем он сам считает. Нам остается лишь надеяться, что он верит в честную игру и потому будет придерживаться правил.
Дверь открылась, на пороге стоял Бребер.
– Кончайте. Хватит копаться! Пора действовать. Я им сейчас задам жару. – Он выбежал.
… Охранник, дежуривший перед лабораторией с плененными учеными, открыл дверь. Гвидо и Мортимер с беспокойством наблюдали за неподвижной фигурой ван Стейна.
– Будем надеяться, что он сможет сам себя разбудить, – сказал Гвидо.
– Не сомневаюсь, – ответил Мортимер. – Они так хорошо овладели искусством управления мозговыми импульсами, что, без сомнения, могут с помощью определенных ментальных операций, например введения в действие кодов, комбинаций букв и тому подобного, вызвать включение мозга. При известных обстоятельствах может оказаться достаточно одних лишь сновидений.
Читать дальше