Герберт Франке - Башня из слоновой кости

Мы должны найти его! – крикнул Беннет. – Помогите мне! Иначе что-нибудь случится!

– Что еще может случиться? – отозвался кто– то. – Он просто сошел с ума, вот и все.

– Он не мог уйти далеко, в своей коляске он передвигается слишком медленно.

Внезапно раздался истеричный крик молодого мужчины:

– Давление падает! Мы теряем воздух! На помощь, мы задохнемся!

Все вскочили, и тут неожиданно ожил бортовой динамик:

– Говорит центральный отсек. С палубы «В» ушел воздух.

Непосредственной опасности для жизни нет. Падение давления незначительное.

Переборки безопасности закрыты. Членам ремонтной группы в вакуумных костюмах немедленно прибыть на палубу «В». Повторяю: членам ремонтной группы в вакуумных костюмах прибыть на палубу «В». Ждите новых сообщений. Конец передачи.

Несколько мужчин бросились к лестнице. Остальные, бледные, взволнованные, толпились возле динамика.

Что-то снова щелкнуло, и возбужденный голос выкрикнул:

– Шлюз открыт! Человек за бортом!

Теперь уже ничто не удерживало их вместе, один за другим они исчезали в дверях.

Мортимер вспомнил об экране в совещательной комнате и поднялся наверх.

Он включил систему, притушил освещение и стал лихорадочно крутить ручки вертикального и горизонтального перемещения… Звезды тихо проплывали на экране. Вот! На экране возникло нечто чуждое, постороннее: кресло-коляска, парило в искрящемся небе, медленно крутясь по инерции… Вот опрокинулась спинка, и стала видна фигура человека, сидевшего без защитного костюма, пристегнутого двумя узкими ремнями. Нижняя часть тела была прикрыта пледом.

Это был Никлас. Медленно вращаясь, он становился все меньше, лицо с тускло блестевшими линзами было поднято, словно он прислушивался к чему-то, только одному ему понятному, словно он и после смерти снова призывал к вниманию – одинокий и недоступный, как всегда.

Когда коляска удалилась настолько, что превратилась в маленькое темное пятнышко, растворявшееся в пелене звездной туманности, Мортимер почувствовал руку на своем плече. Это был Гвидо, позади него стоял Бребер.

– Мы хотим предпринять еще одну, последнюю попытку – объединиться с учеными, – сказал Гвидо. – Они не говорили о том, что нам надо вернуться на Землю и где-нибудь высадить их?

– Говорили, конечно. При первом же моем контакте.

– Тогда они должны нам помочь, – заключил Гвидо. – Иначе мы не сможем выполнить их пожелание.

– Вы собираетесь повернуть назад, к Земле? – Мортимер не скрывал своего удивления.

– Посмотрим. Пошли! Сейчас я объясню тебе, что мы затеваем.

Придя в свою кабину, Мортимер лег на койку. Он уже хорошо изучил маленький операционный щит на стене и не сомневался, что сможет включиться в коммуникационную сеть и при этом избежать погребения под потолочным матом, который хотя и защищал его от гравитации, но зато отрезал от окружающего мира. Он надавил кнопку и, действительно, в ту же секунду начал воспринимать чужие мыслительные образы.

«Вызываю профессора ван Стейна! – мысленно произнес он, стараясь четко отделять слова одно от Другого. – У нас есть предложение. Просим ответить!»

Он ощущал различные оттенки эмоций – от категорического отказа и возмущения до напряженного ожидания. Ему удалось даже уловить волнение Люсин Вивье, он не удержался и послал ей закодированный ободряющий импульс.

Говорит ван Стейн. Что вам угодно?

«Я веду переговоры по поручению руководства корабля. Мне велено заявить, что мы готовы сохранить жизнь вам и вашим людям, готовы вернуться на Землю и высадить вас так, чтобы вы смогли связаться с вашими властями и вновь занять свои рабочие места. Но тогда вы должны нам немедленно помочь!»

Ваше предложение устарело и обсуждению не подлежит. Время работало на нас. Скоро мы будем освобождены, и для этого нам не потребуется даже пальцем пошевелить.

Мортимер громко сказал Гвидо:

– Он отклоняет.

Гвидо молча кивнул. Мортимер снова сосредоточился на своем партнере.

«Вы ошибаетесь! Так как нас уже ничто не спасет, мы уничтожим корабль».

Небольшая пауза, явная растерянность. Мортимер почувствовал, что уверенность его растет.

Я не верю вам. Ни один человек не сдаст позиций, пока еще существует надежда, а надежда существует, пока человек жив. И если вы думаете о схеме замедления, о бомбе замедленного действия или еще о чем-то подобном, то это безрассудство. Мы отключим их, как только вы потеряете способность двигаться.