Сергей Григоров - Очарование Ремиты [СИ]

— Ладно, — буркнул Эс Мерлин с досадой.

Это был последний самостоятельный разговор Олмира до нескончаемого, наверное, хоровода торжественных мероприятий. Началось все с подготовки к обеду. Потом был обед в зале, площадью больше, чем рядовой стадион. На следующий день с самого утра — встречи с придворными. Потом принятие присяги. Потом праздничные торжества. Большой бал. Фейерверк. Маскарад…

Время от времени Олмир интересовался, удалось ли найти кого-нибудь из ребят. «Нет, — отвечали ему, — но мы ищем, задействовали все возможности».

За Селеной прилетел отец, граф Адольф Бюлов, Предводитель Дворянского собрания. Человек, перед моральным авторитетом которого склонялось все дворянство. Он был в ссоре с Олмиром Обаятельным и не захотел встречаться с его сыном. Вслед за Селеной улетела к себе Юлианна.

Никогда раньше Олмир не был так одинок. Селена, то ли почувствовав его переживания, то ли просто решив поделиться с ним впечатлениями от встречи с отцом и родным домом, позвонила ему на следующий день. Они долго говорили обо всем понемножку, и только сигнал о новом срочном вызове заставил Олмира прервать разговор. С ним связался Эс Мерлин.

— Я определил, чьи люди погибли на подлете к вашей школе, — сказал капитан. — Их посылал герцог Луонский. Я мог бы рассказать детали, но, думаю, они для тебя неинтересны.

— Спасибо большое, — вырвалась у Олмира «неправильная», несовместимая с герцогским достоинством фраза. — Больше ничего вы не узнали?

— Больше ничего, — сказал Эс Мерлин, отключаясь.

От нахлынувших мыслей у Олмира раскалывалась голова. Итак, главный враг его Дома герцог Луонский, оказывается, не захватывал в заложники Варвару, Юру и миссис Макгорн. Его постигла неудача — он опоздал. А там дерзкий побег прямо из-под носа его самого важного пленника, затем ультиматум Эса Мерлина… Есть от чего на стенку лезть от злости.

А если не Луонский, то кто совершил набег на школу? Кто направил целый отряд литов, снабженных запрещенным оружием? Шойский? Но уж больно нарочито все литы подлетали с той стороны, где расположены его земли. Цезийский? Он и лазутчиков направил…

Селенка как-то странно обмолвилась насчет дворца. Будто бы ее отец проговорился, что Луонский выторговал королевский дворец у Кунтуэского. Как так? Дворец Дома Медведя — и вдруг кто-то чужой отдает его другому. Что-то здесь не так… Кунтуэский вроде бы союзник…

Олмир связался с Кокрошей и рассказал о странной оговорке графа Бюлова и о том, что Луонский не замешан в уничтожении школы. Действовал кто-то другой. Кто? Наставник тоже схватился за голову.

— Соглашаясь возглавить твою разведку, — сказал он, — я не ожидал, что мне придется разгребать поистине авгиевы конюшни. Чья-то «умная» голова в качестве главного критерия эффективности работы тайных агентов решила считать количество их донесений в Центр. А те, вынужденные принимать навязываемые сверху правила игры, стали слать сюда всякую дребедень — вплоть до прогнозов погоды. В результате здесь скопилось огромное количество бумаг, не имеющих абсолютно никакой практической значимости. Я со своими новыми помощниками утонул в их изобилии. Архив донесений по Кунтуэскому герцогству мы еще не разбирали. Я немедленно примусь за него. Болото без черта не бывает.

Чувствуя, что никаких дельных мыслей не приходит, а возбуждение нарастает, Олмир отправился бродить по длинным дворцовым коридорам. Увидел табличку «Музей славы», зашел.

Огромный зал — во дворце все помещения были большими — с развешанными на стенах портретами прежних королей и королев из Дома Медведя. Ниже портретов располагались стенды с жизнеописаниями их прототипов. Сколько усилий, оказывается, тратили его предки, чтобы захватить и удержать власть! На какие только преступления не шли! Да, ему никак нельзя уступать трон — это будет предательством. Неожиданно в центре зала Олмир увидел красочную экспозиция, ядром которой был график роста Совершенства династии Дома Медведя. Как будто бы своей главной заботой все нарисованные мужчины и женщины считали обеспечение постоянного подъема изображенной кривой.

Олмир вспомнил, что читал раньше о старинной традиции: портреты властвующих короля и королевы доверяли писать лучшему художнику. Это было самой желанной наградой всех живописцев былых времен. Картины и в самом деле были великолепны.

Когда в зал вошел Кокроша, Олмир читал биографию своего деда.

— Плохо дело, — хмуро сказал наставник. — Только что мы извлекли из архива и расшифровали почему-то признанные ранее недостоверными разведдонесения о тайном сговоре между Кунтуэским и Луонским. Из них следует, что в действительности на трон претендует Дом Павлина. За свою поддержку Луонский выторговал себе множество преимуществ, в том числе управление Мифополем. Сопоставляя с прочими имеющимися данными, можно утверждать, что заводилой всей кампании против нас является Александр Кунтуэский. Всех других членов Коронного Совета он использует как марионеток.