Борис Штерн - Феникс сапиенс [калибрятина]

— Песок во льду есть, но он есть и в других местах. Мне интересней, где «спасатели» складировали ящики? Судя по контексту, в каком-то большом корпусе из железобетонных панелей. Наверное, купили старый склад.

— Пора вызывать Давата. Он увезет только небольшую часть книг, одну тонну из двадцати, и эту часть надо отобрать.

Крамб, как и обещал, освоил неразрушающую резку книжных блоков сначала на столбики, потом и на отдельные книги. Пока что разрезали на столбики, так, чтобы читался любой корешок. Кола в мыле переводила с них названия, печатая списки на машинке: книги столбика 4/10, столбика 8/3 и так далее. В такой ситуации название книги — единственный доступный критерий ценности. Грустное обстоятельство, облегчавшее селекцию книг, заключалась в том, что большинство из них, судя по названиям и рисункам на обложке, было мусором.

Чтобы разделить труд, решили, что каждый независимо пройдется по списку названий и составит свой черный список книг — те, что надо вообще выбросить для экономии места в морозильной камере, белый список для транспортировки на материк и серый список для хранения в морозилке.

Вот начало черного списка Колы: «Сладкое клеймо сатаны», «Месть зомби», «Мои 20 мужчин», «Дневники красивой стервы», «Замок дракона», «Народ великого духа», «Миссия дракона: вернуть любовь», «Как спасти душу и вернуть любовника», «Месть охотника на ведьм», «О пользе проклятий», «Я — дрянь», «Мой рогатый дурачок», «Терновый ведьм», «Космическая красотка», «Девственница на четыре дня» и т. д.

Сэнк браковал книги по другим признакам: «Добрая и злая память воды», «Квантовый воин», «Могущество биополя», «Кармический ход судьбы», «Активация жизненной энергии», «Самоучитель астрологии», «Квантовая биомеханика тела», «Техника боя на световых мечах», «Моя прекрасная попаданка» и т. п.

Список Маны был едва ли не самым длинным: «Тета-исцеление», «Метафизика болезней и недугов», «Апокрифический трансферинг», «Диагностика и моделирование судьбы», «Мысли, творящие стройную фигуру», «Код исцеления», «Обнаженные гормоны», «Да здравствует вагина!», «Самоисцеление силой подсознания», «Здоровье через силу стихий», «Йога в час Бога», «Как похудеть, объедаясь и не парясь», «Татуировки для менеджеров».

По названиям отсеялась половина книг. Эту половину перегрузили на поляну под навес — может быть, что-то удастся прочесть, когда оттают, а нет — так и не жалко.

При сортировке пришлось разделять мерзлые книжные столбики на отдельные книги. При этом стали видны рисунки на обложках, и они в большинстве были пошлы и унылы, даже у тех книг, которые прошли первый отсев по названиям. Первыми в «мусор» пошли книги с рыцарско-драконо-зверско-дикарско-средневековыми сюжетами на обложке. За ними — сексуально-обнаженно-вооруженные. Далее страшилки с черепами и ожившими трупами. Потом голубо-белокуро-нимфо-обворожительные. И еще несколько категорий. Эти книги, конечно, тоже в своей массе были интересны, не своим содержанием, качество которого отражалось в названии или оформлении, а статистикой — тут будет над чем поработать социологам, исследующим массовые вкусы начала второго тысячелетия.

Дальше составили первый белый список: книги, которые непременно надо отправить на материк. Основу списка составляли все книги, которые удалось идентифицировать как познавательные — около 400 штук. Среди них те, что сулили надежду на сведения, до которых новая цивилизация еще не дошла (микроэлектроника, томография, чтение генома, космология, молекулярная биология). Такие книги (около пятидесяти) составили группу под названием «драгоценности».

Около семисот книг, посвященных социологии, политике, экономике, истории, пошли во второй белый список. Эти семьсот назвали «группой надежды», предполагая, что именно эти книги прольют свет на причину краха той цивилизации. В этой группе Сэнка больше всего воодушевило название «Радостные и грустные итоги ХХI века». И еще в морозильной камере осталось около двух тысяч книг «серого списка». Сэнк предположил, что именно там, среди книг с ни о чем не говорящими названиями, скрывается настоящая литература.

Инзору снова удалось связаться с Даватом. Тот пообещал прилететь послезавтра, 5 августа. На 4 августа измотанная экспедиция взяла выходной.

Только в этот день все смогли оглядеться и восхититься. Оказалось, многое изменилось — исчез гнус, западный косогор стал сиреневым от цветущего иван-чая, на дне долины созрела морошка, песок нагрелся, словно приглашая разлечься на нем и задремать под легкими плывущими облаками. Сэнк со Стимом и Алекой так и сделали. Мана с девочками и с Колой пошли по морошку, Крамб с Инзором разожгли костер и хотели было запечь рыбу, но тоже разлеглись и задремали. Потянулся долгий-долгий безмятежный день. Если кто-то и думал о чем-то, то в стиле расслабленных мечтаний — о завтрашних свежих фруктах, о теплом море, о грядущей встрече с друзьями, о долгой солнечной жизни.